Но хозяйское завещание не давало Буну покоя настолько, что он завел о нем разговор с Уиксом, поскольку садовник дольше всех служил в поместье. Уикс тоже ничего не знал, но чувствовалось, что и он лелеет надежду на то, что хозяин оценил его верную службу.
Волнение достигло крайней точки, когда всем слугам было велено присутствовать при чтении завещания. Это была добрая весть. Никогда еще слуги не проявляли такого рвения при исполнении хозяйских приказов.
Наконец великий момент настал. Вся прислуга собралась в гостиной. Там за столом уже восседал мистер Каммингз. Он особо рассусоливать не стал. Как только все расселись, он произнес коротенькую вводную речь и приступил к оглашению документа, сообщив предварительно, что сам к составлению его отношения не имеет, что он нашел уже готовое завещание в сейфе покойного.
Как и полагается, оно было составлено предельно четко и скрупулезно. Поместье «Жасмин» и крупная сумма денег предназначались Сильвии в пожизненное пользование, а все остальные капиталы, а со временем и то, что досталось Сильвии, должно было отойти Джулиет.
– Определить сумму тут довольно сложно, – пояснил мистер Каннингз, – но, по самым грубым минимальным прикидкам, тут в общем получается сто тридцать тысяч фунтов. Это у нас два основных пункта, – продолжил он, – но имеются и ряд дополнительных пунктов. – Он перечислил суммы, предназначенные для благотворительных учреждений и потом, наконец, начал зачитывать список изнемогших от нетерпения слуг. Никто из них не был забыт. Личному секретарю и личному помощнику причиталось по пятьдесят фунтов за каждый год службы, плюс соответствующий процент за неполный последний год, остальным слугам полагалось двадцать пять фунтов за год и соответственно часть этой суммы за набежавшие месяцы и дни этого года.
В тот вечер в поместье царило ликование, разумеется, тщательно закамуфлированное. Особенно радовался Бун, видимо, никак не ожидавший такого щедрого дара. За девять лет службы он должен был получить четыреста пятьдесят фунтов, Мэгги за четыре года дадут сотню. Теперь они выкупят у владельца трактир, и даже еще что-то останется.
Безусловно, в имении «Жасмин» произошли грандиозные перемены, но пока там шло все как прежде. Если, конечно, не учитывать самую главную перемену.
* * *
Когда Далси ушла, Лиддел долго смотрел невидящим взглядом в открытое окошко, обдумывая этот странный визит. Он честно признался себе, что давно не был так заинтригован. Бог с ней, с этой книгой, которую вознамерилась написать его клиентка, может, у нее действительно получится неплохое чтиво. Гораздо больше его заинтересовала личность самой Далси. Вряд ли она сказала правду, книга, скорее всего, была лишь поводом для того, чтобы к нему прийти. Уж не кроется ли тут что-то еще?