Далси была в шоке.
– Но тридцать гиней – эго же колоссальная разница! Он сразу почет что-то неладное.
– Ничего подобного! – он энергично помотал головой и погрозил Далси пальцем: – Ты должна беспрекословно мне подчиняться, таков был уговор. Из-за одной-двух гиней вообще не стоит все это затевать. А тут за один раз мы оттяпаем сразу тридцать гиней.
– Это как-то уж… чересчур. У меня уже душа ушла в пятки.
– Быстрее ее оттуда доставай. Да не будь ты такой рохлей, Далси! Оформи счет и отошли его. Но не забудь, что на корешке чека надо написать цифру сто пятьдесят.
– Ужас!
– Да, абсолютно с тобой согласен. Но другого выхода у нас нет.
Два дня Далси была на грани истерики, готовая каждую минуту разрыдаться, лишь огромным усилием воли ей удавалось сохранять относительно нормальный вид. На третий день пришел конверт с подписанным чеком, и никаких записок с вопросами или комментариями. Далси не верила собственным глазам. Минутное чувство облегчения было тут же вытеснено тревогой. Далси понимала, что рано или поздно грянет скандал.
Фрэнк воспринял удавшийся трюк с чеком, как нечто само собою разумеющееся.
– Я же говорил, что ты зря переживаешь. Сама увидишь: все теперь пойдет как по маслу.
Но Далси решительно не понимала, что делать с этим чеком дальше, она окончательно запуталась, Фрэнку пришлось долго все ей растолковывать.
– Сначала надо заняться платежной квитанцией, которую заполняют при подаче чека. Тут надо действовать осторожно. В той части, которую ты отошлешь Риджуэллу будет указано сто восемьдесят гиней, а на корешке квитанции, которая останется у пас в офисе, сто пятьдесят.
– Это невыносимо!
– Что же делать, старушка, такова цена свободы.
– А вдруг Риджуэлл упомянет в разговоре с Бертом сумму гонорара?
– В таком случае ты изобразишь, что ах, ты случайно ошиблась, и немедленно все утрясешь. Но он ничего не упомянет. Вспомни, что это за личность, и сама поймешь, что никаких разговоров о гонораре просто не может возникнуть.
– Да… наверное, ты прав.
– Еще бы я не был прав. Они с Бертом уже все обсудили, а господа из этой породы – из породы тех, кого не слишком волнует сумма, с которой придется расстаться, – не станут задним числом что-то выяснять, это несолидно.
– Ладно, с квитанцией все ясно. Ну а дальше-то что? Заполнить ее можно как угодно. Но примет ли ее кассир? Чек у меня на сто восемьдесят гиней вместо ста пятидесяти. И в платежке тоже должно стоять сто восемьдесят, тут-то все и выплывет.
– Не выплывет, если действовать с умом. Что ты обычно делаешь с чеками? Ждешь, когда накопится какое-то количество, берешь книжечку с квитанциями и бредешь в банк. Кассир забирает у тебя чеки, проверяет, правильно ли заполнены квитанции и ставит на их корешках печать, расписывается, подсчитывает итоговую сумму, это для него самое главное: чтобы сумма на чеках сошлась с суммой на квитанциях. Эти корешки – доказательство того, что ты сдала чеки в банк.