Царь улыбнулся.
– А ты не купил там девку? – спросил он.
– Ге! – усмехнулся Томила. – Девка у меня на Валуйках есть. Такой девки, царь, нигде не купишь.
– Такая же, как ты, громадина?
– Нет, батюшка государь, малость поменьше, да девка во всем дюже складная…
– Богатая?
– Богатство все в ней. За такую девку богатство грех просить. За такую девку дают богатство.
– Сколь же ты дашь богатства за нее?
– Одну голь – себя, Томилу бедного…
– Ну, далее. Идет торговля бойкая, купцы съезжаются, покупают, продают…
– Коней казакам ногайцы дарят. Народы всякие в гости к казакам приезжают, беседы ведут, вино на радостях пьют, царю служить все крепко обещают. Там всякие люди бывают: с Булгарии, Сербии, Черногории. Им надоело под турком сидеть, воли своей христианской не иметь. А турок, так по всему видно, придет Азов-город брать. Он ведь давно готовится и крепко. Пойдет султан непременно морем и степью. Война будет большая!
– Откуда это тебе ведомо?
– Приехал из Керчи в Азов турок Тохтамыш с товарами. Хитрый такой, и говорит: султан готовит многие большие и малые суда для похода на Азов. Войско-де собирает всюду, где только можно. Окромя своего войска, султан сам поведет с собой на Азов полоняников русских, усердных греков, литовцев, немцев, сербов, булгар, черкесов, абхазцев. Собирает войско, говорил тот турский купец, тысяч двести-триста и разметает казаков по полю, как иногда челны метает на море. Сейчас войско главное согнано со всех концов под Багдадом.
– Да то, видно, был не купец, а султанский лазутчик, – сказал царь огорчаясь.
– Иной раз и к ложному слову лазутчика надо ухо приставить.
– Верно.
– По указу султана, говорил тот турок, в Кафе, в Керчи, Тамани и во многих причерноморских городах готовят большие хлебные запасы для турского войска. А у казаков хлеб на исходе, пороху мало, свинцу, ядер. Пушек-то у них, поди, с триста будет. Пошли им, царь, хлеба, свинцу, пороху… Они, как я заметил, пульку зря не посылают, зерницу твоего пороха берегут всяко, сухарь едят подумавши. Хлеб дорогой. В Азове с хлебом скудно, осьмина ржаной муки стоит два рубля. Четверть муки пшеничной, пшена стоят три рубля, ведро вина – два рубля. Вот так и живут. Астраханские служилые люди – семьсот человек – пришли на Дон во главе с сыном боярским Яковом Полдениновым, да как узнали про скорый приход турских и крымских войск под Азов, ушли назад, в Астрахань.
– С чего бы это?
– Мне-то откуда знать! Астраханский воевода Федор Васильевич Волынский прислал их будто для языков, а там, кто его знает, пришли стрельцы да наскорях и ушли. Нешто кому хочется на жареной сковородке вертеться. Азов, царь-батюшка, не мед, а горькая редька. Вот ту горькую редьку и едят казаки.