– Крымский хан Бегадыр Гирей просит казаков вернуть ему Азов.
– А вы наперво объявите нам, который хан стоит у вас во главе войска?
– Бегадыр Гирей, – заявил Кеземрат-ага.
– А те двое? – спросил Татаринов.
– Его братья – Ислам Гирей и Сафат Гирей.
– А почто же к нам не приехал сам хан ваш Бегадыр Гирей? – спросил Старой.
– То было бы не по чину. Он может бывать на таких встречах только с равными себе. Вы-то не цари же!..
– Мы-то не цари. Мы атаманы, – сказал Татаринов. – Но с нами наш русский царь ведет беседу запросто. А ваш, ишь ты, гордыня…
– А почто ж он не послал к нам братьев своих? Боится? – спросил Алексей Старой.
– Крымскому хану бояться некого, – отвечали татарские послы.
– Да нет, боится, – сказал Старой. – Почто ваш Сафат Гирей творил дикое зло в украинских городах? Деревни многие пожег, людей несчетно побил, многих в полон поволок да хвастался: увел-де я сорок тысяч полона русского, хлеб пожег, посады разорил, скот угнал… То не забылось нами…
– То было вам за ваше азовское взятие! – отвечали послы хана.
– Да лжете! А до азовского взятия вы не ходили непрестанно воровать и опустошать Русь да наши казачьи городки?
– То делалось вольными, лихими татарами, – отвечали послы.
– Вы все вольные, лихие, – сказал Татаринов, – уши резать посланникам, брить бороды и усы казакам, баб наших в полон вести да продавать…
– О том нам не велено вести речи. То будет особая статья. Татары гораздо тужат об Азове… Пропало у нас ни мало ни много: треть всего государства; и простор, и воля в степи – все у нас отнято…
– О том мы и радели и старались как могли, – сказал Каторжный, – к тому и думка у нас была… Волю вы взяли больно широкую – торговать живым товаром.
– Да то и вы делаете, – говорили послы, – продаете вы турчанок, татарок, в жены их себе берете. И слова ваши все пустые… О деле говорите нам, атаманы…
– О каком же деле?
– Азов отдайте хану!
– Ишь ты, облакомились… – сказал Каторжный засмеявшись. – Сукины вы дети! Да мы помрем все, а Азова-города никому отдавать не будем. И одной кирпичины, и одного камня лущеного с крепостной стены не снимем! А возьмем еще себе в придачу к Азову-городу ваши крепости: Керчь, Кафу, Тамань, Темрюк; развалим ваш Перекоп, то наша давняя думка, – а если дело сладится, заберем еще Синоп, Трапезонд, доберемся до Стамбула и найдем, даже в утробе матери, вашего султана Амурата. Мы ему все припомним…
– Зачем же так нехорошо говорить, – стали сокрушаться послы, – мы здесь по мирному делу от хана, а не для драки с вами посланы.
– Нам и побраниться не грех в такую пору, – в шутку сказал Алексей Старой. – Но только знайте и хану то передайте: ваши головы наполнят доверху крепостные рвы, а города вам не видать как ушей своих. Идите, скажите хану, пускай он сам едет сюда, ему мы дурна не сделаем, уши не срежем, а говорить с ним, если захочет, будем… Нам есть что сказать…