– Однако искать помощи вы бросились именно к отчиму! – напомнил Гуров.
– Да, он единственный, кому я мог довериться, – сказал Грязнов и, подумав, добавил: – В сущности, я ведь тоже очень одинокий человек.
– Идемте! – сказал Гуров, распахивая дверцу машины. – Не знаю, утешает ли вас тот факт, что сейчас мы с вами, но больше мы ничего предложить, к сожалению, не можем.
– Нет-нет, я это очень ценю! – поспешно отозвался Грязнов и тоже вылез из машины. – Не будь вас, я бы, наверное, наложил на себя руки.
– Кто про что, а вшивый про баню! – проворчал Крячко, который немного задержался, чтобы запереть машину – как-никак, а это была его собственность.
В подъезд зашли вместе. Поднялись на третий этаж. Гуров, заметив, как озирается Грязнов, с беспокойством спросил:
– Что, не туда попали?
– Нет-нет, определенно туда, – с облегчением сказал Владимир Леонидович, криво улыбаясь. – Вот эту надпись я хорошо запомнил. Ее ни с чем не спутаешь.
Действительно, по стене напротив перил шла размашистая надпись, выцарапанная гвоздем в штукатурке – «Галька – дура!!!» В углубления от гвоздя можно было засунуть палец. Автор постарался на совесть, чтобы память о неведомой Гальке жила в веках.
– Тогда звоните! – распорядился Гуров. – А мы разойдемся по сторонам. Стас, давай наверх! А я останусь внизу.
Они с Крячко заняли выжидательную позицию – каждый на своем этаже, а Грязнов пошел к двери. Гурову с лестницы было слышно, как пропел в квартире музыкальный звонок.
Еще через несколько секунд щелкнул замок, и низкий мужской голос, в котором и намека не было на приветливость, спросил:
– Чего надо?
Грязнов что-то пробормотал в ответ. Видимо, он рассчитывал на более нежную встречу, а главное, на встречу с совсем другим человеком. Неласковый прием окончательно подкосил его и лишил уверенности.
Пауза была совсем короткой.
– Ты, вонючка! Поворачивай копыта, и чтобы я тебя здесь больше никогда не видел! – пригрозил густой мужской голос. – И шевелись, если не хочешь, чтобы я тебя вздрючил для бодрости! А еще раз появишься – кости переломаю! Запомнил?
Вслед за этим дверь с треском захлопнулась. Совершенно убитый, Владимир Леонидович тихо спустился по лестнице, застенчиво посмотрел на Гурова и развел руками.
– Видите? – шепотом сказал он. – Она не вышла. А что это за мужик, я не знаю. Для отца, пожалуй, слишком молод. Может быть, брат? Правда, Анастасия никогда не говорила, что у нее есть брат…
Сверху спустился Крячко и сочувственно спросил:
– Что, не вышло? Не отчаивайтесь! В таких делах с первого раза никогда не выходит. Сейчас мы сами попробуем.