– Ты Вельяминова имеешь в виду? – перебил его Крячко.
– Ну а ты как думаешь? Кого у нас вчера убили? Или я что-то путаю?
– Ну что вы, господин полковник! Как возможно, чтобы вы у нас что-либо путали? – дурашливо воскликнул Крячко. – Просто откуда такой вывод, что в Моршанске этот человек сидел тихо-мирно? Ответа на наш запрос, насколько мне известно, из Моршанска еще не поступало.
– Просто предположение, – сказал Гуров. – Во всяком случае, в розыске гражданин Вельяминов не числился, значит, каких-то грубых нарушений законности за ним нет. И тем не менее мирная жизнь в провинции ему надоела, он уехал в Москву, непонятно чем здесь занимался и вскорости получил пулю в голову. Итог неутешительный.
– Ты считаешь, во всем Москва виновата? – осведомился Крячко. – Но ведь мы с тобой, насколько помнится, тоже перебрались сюда из провинции.
– Не по своей воле, не по своей воле, – улыбнулся Гуров. – Инициатива принадлежала начальству, а начальству, как известно, виднее.
В Москву Гурова и Крячко перетащил генерал Орлов, нынешний начальник главка. В ту пору он, конечно, не был еще ни начальником, ни генералом, но определенным влиянием уже и тогда пользовался. Впрочем, порой Гурову казалось, что живут они с Крячко в Москве с незапамятных времен. Сам он давно сроднился с этим городом и считал себя заправским москвичом.
Про человека, убийством которого они с Крячко теперь занимались, этого сказать, конечно, было нельзя. Гражданин Вельяминов Альберт Сергеевич, сорока двух лет, поселился в столице около года назад, снимал здесь квартиру и занимался, судя по всему, не слишком законными делами. На улице Полтавской у него имелась некая контора под названием «Перспектива», деятельность которой формально была направлена на то, чтобы помогать приезжим ориентироваться на рынке рабочей силы. Но у Гурова имелись подозрения, что Вельяминов обеспечивал желающим регистрацию или московскую прописку – в зависимости от финансовых возможностей клиента. Прямых доказательств этого не было, но в сейфе Вельяминова было найдено несколько папок с паспортами и анкетами иногородних граждан, а также упрятанный на самое дно новенький, видимо, совсем недавно оформленный паспорт на имя некоего Забелина Григория Ерофеевича. Паспорт подтверждал российское гражданство Забелина, а также его московскую прописку, хотя по некоторым справкам, завернутым в тот же пакет, Гуров понял, что Забелин совсем недавно являлся гражданином Казахстана. Такая оперативность в оформлении документов не показалась Гурову такой уж фантастической, когда он познакомился с биографиями сотрудников Вельяминова. Их было всего двое – мужчина и женщина. Женщина, Веселова Анна Викторовна, до встречи с Вельяминовым работала в паспортной службе, а мужчина, Храпов Борис Иванович, служил в МВД и тоже имел отношение к паспортной службе. По словам Храпова, он уволился из органов по собственному желанию, но говорил он на эту тему так скупо и неохотно, что заинтриговал Гурова, который в тот же день связался с отделом кадров и попросил найти в архиве личное дело Храпова. Правда, в личном деле ничего криминального не обнаружилось. Удивляла лишь внезапность, с которой Храпов решил вдруг оставить службу, и то, как охотно пошли ему навстречу. Этот момент требовал более детального подхода, и Гуров собирался им в ближайшее время заняться.