– На первую попадалову палец отрубают… - мрачно уставился на нее Плюшка. - Большой. Только за колдовство, знашь, у нас тоже кой-что полагается, [цензура] его ешь… Султанский колдун узнает, не миновать усечения ненужного…
– Ненужного - это чего?
– А головы - она колдуну всяко без надобности… Для колдования и сердца хватит, [цензура] его в [цензура]… А остатнее хрякам скормят - потому в ил такую дрянь бросать не в жилу…
– Напугал… - усмехнулся Креол. - Да я этот город по камешку!…
– Но только в крайнем случае, - погрозила ему пальцем Вон. - Ну вот что, Плюшка, если не хочешь, чтоб тебе прямо здесь отрубили все пальцы, развяжи свой язык, о’кей?
– А куда подаваться-то? - мрачно буркнул вор. - Спрашивай, саранна, блангать [6] не буду…
– Для начала скажи-ка, что у вас в городе творится? Мы, сам видишь, люди не местные…
– Да мудрено проглядеть… - хмыкнул Плюшка. - Ишь, бледные, как колобки рисяные… Из-за океана, что ль? Видал я однова такого бледнющего, из Иссило с караваном пришел, бяшевал, что посол с чужины… А в городе у нас ништо такого и не творится, все правильно, все как всегда.
– А почему от нас все шарахаются? Никто слова сказать не хочет!
– Э-эх, чужбаны… - покровительственно усмехнулся вор. - Вежества не знаете, бяшить правильно не умеете… Запоминайте, дурни: когда с человеком речь заводишь, нужно руки-т к сердцу прикласть! Чтоб видел, что ништо дурного не умышляешь. А то [цензура] тебя знат, кто ты есть… Вдруг ты глаза словами зальешь, а сам острилом пырнешь? А то пуще - околдуешь дурной гадостью? Вот так! Коли руки на сердце не лежат, с тобой токма чинуши да торгаши бяшить будут - этим все равно, лишь бы дырки в карманах звенели…
– Понятно… - облегченно вздохнула Ванесса. - Произошло непонимание двух культур… Ну вот тебе еще вопрос: слышал о таком человеке - Логмир Двурукий?
Плюшка явно замялся. Он как-то весь перекривился, всем своим видом показывая, что на эту тему ему говорить ужасно не хочется. А значит, что-то интересное он знал…
– Ну? - грозно прищурилась Вон, одновременно пересыпая в ладони горсть монет. - Ты не мнись, мы в долгу не останемся!
– Кто ж Логмира не знает? - неохотно прохрипел Плюшка. - Только поздняк, спекся он…
– Умер? - холодно приподнял бровь Креол.
– Да мож нет пока… - неуверенно ответил вор. - Кто эту [цензура] знает… В грязнильнике [7] он, в «голодной яме». Неделю уж как сбросили…
– Что за голодная камера? - насторожилась Ванесса. - Кто его туда? За что? Вытащить можно?
Плюшка тяжело вздохнул и принялся рассказывать, ежеминутно прерываясь и глядя на деньги в руках девушки. Похоже, эта тема была ему настолько неприятна, что требовалось постоянное стимулирование рецепторов, отвечающих за корысть.