Он вышел из гостиницы. Над Свегом висели тяжелые облака. Он перешел улицу, остановился у витрины редакции местной газеты и почитал, что пишут об убийстве Молина. Пройдя несколько сот метров по Фьелльвеген, дошел до бывшего железнодорожного, а ныне пешеходного моста. Стефан остановился посередине одного из арочных пролетов и посмотрел вниз. Вода в реке была темно-коричневой. Перейдя мост, он пошел налево к дому Эльзы Берггрен. Это был белый деревянный домик в глубине ухоженного сада. Рядом с домом – пустой гараж с открытыми воротами. Он медленно шел вдоль дома. В какой-то момент ему показалось, что штора в окне на первом этаже шевельнулась. Он пошел дальше. Посреди мостовой стоял человек, задрав голову к небу. Он посмотрел на Стефана и кивнул.
– Снег будет? – спросил он.
Стефану понравился диалект – он звучал очень дружелюбно, угадывалась неиспорченность.
– Вполне может быть, – ответил он. – Но не рановато ли? В октябре?
Незнакомец покачал головой:
– В наших краях бывает и в сентябре. И в июне.
Человек был стар. Небрежно выбритое лицо было изрезано морщинами.
– Что, кого-то ищешь? – спросил старик, даже не пытаясь скрыть любопытство.
– Да нет, я здесь просто так, заехал посмотреть. Вот гуляю.
Он обещал Джузеппе не говорить с Эльзой Берггрен, но о том, что нельзя говорить о ней, не было сказано ни слова.
– Красивый домик, – сказал он.
– Эльза очень заботится о доме. И о саде тоже. Ты с ней знаком?
– Нет.
Тот поглядел на него, ожидая продолжения.
– Меня зовут Бьорн Вигрен, – сказал старик, помолчав. – Живу всю жизнь здесь, самое длинное путешествие за всю мою жизнь – как-то раз побывал в Хеде. Теперь все ездят. А я – нет. В детстве жил на той стороне реки, а теперь переселился сюда. Потом опять переселюсь на ту сторону. На кладбище.
– Стефан. Стефан Линдман.
– Так ты, говоришь, тут просто так?
– Да.
– У тебя родня здесь?
– Нет. Я же говорю – я тут проездом.
– И пошел прогуляться?
– Да.
Разговор иссяк. Любопытство Вигрена не раздражало, наверное, потому, что старик был так приветлив. Стефан пытался придумать, под каким соусом начать разговор об Эльзе Берггрен.
– Я живу здесь с пятьдесят девятого года, – вдруг сообщил новый знакомый. – И никогда не видел, чтобы кто-то из приезжих тут гулял. По крайней мере, в октябре.
– Кто-то должен быть первым.
– Хочешь кофе? – предложил Бьорн. – Если хочешь. Жена у меня умерла, дети разъехались.
– Хорошая идея.
Они зашли в калитку. Может, Бьорн Вигрен стоял посреди улицы в надежде заманить кого-нибудь к себе, чтобы ему было не так одиноко?
Дом Бьорна оказался одноэтажным. Картинка в прихожей изображала цыганку с обнаженной грудью, в гостиной – рыбака. Были также охотничьи трофеи. Рога лося. Стефан насчитал четырнадцать отростков и никак не мог сообразить, много это или мало. На столе стоял термос и укрытое полотенцем блюдо с булочками. Вигрен поставил еще одну чашку и пригласил Стефана сесть.