Он представился, протянул руку и произнес слова соболезнования.
– Спасибо.
У нее был на удивление бесцветный голос, совершенно не сочетающийся с ее красотой.
На кого-то она похожа, подумал он. На кого-то из героев светских хроник в журналах, только он не мог вспомнить, на кого.
Он пригласил ее сесть. Подошла девушка-администратор, заметив:
– Теперь тебе не придется ужинать в одиночестве.
Он чуть не послал ее к черту.
– Если хочешь побыть один, я не буду мешать, – сказала Вероника Молин.
На пальце у нее он заметил обручальное кольцо. На какую-то секунду это его огорчило. Огорчение было абсолютно неуместным и быстро прошло.
– Нет-нет, – сказал он.
Она подняла бровь:
– Что – нет-нет?
– Не хочу побыть один.
Она села, открыла меню и тут же отложила в сторону.
– Можно салат? – спросила она. – И омлет. Больше ничего не надо.
– Конечно, – сказала девушка.
Стефан вдруг подумал, что она сама и готовит – вполне может быть.
Вероника Молин заказала минеральную воду. Он так и не смог вспомнить, на кого она похожа.
– Получилось недоразумение, – сказала она. – Я думала, что должна встретиться с полицией в Свеге, а оказалось – в Эстерсунде. Завтра я еду туда.
– А откуда ты?
– Из Кёльна. Мне сообщили туда.
– Так ты живешь в Германии?
Она покачала головой:
– В Барселоне. Или в Бостоне, в зависимости от обстоятельств. Но в тот момент я была в Кельне. Это было очень странно и очень страшно. Я только что вернулась в отель, «Домский», кажется, знаешь, рядом с этим гигантским собором. Зазвонил телефон, и тут же, одновременно, ударили колокола. Какой-то далекий голос сообщил, что моего отца убили. Спросили, не хочу ли я поговорить со священником. Утром я прилетела в Стокгольм, а оттуда в Свег. А надо было в Эстерсунд.
Ей принесли минеральную воду, и она замолчала. В баре кто-то смеялся, громко и визгливо, как будто лаял.
Тут он вспомнил, на кого она похожа – на киноактрису из какой-то очередной и бесконечной мыльной оперы. Попытался вспомнить ее имя, но безуспешно.
Вероника Молин была напряжена и серьезна. Стефан попытался представить себе, как бы он сам среагировал, если бы ему позвонили в гостиницу и сообщили, что его отец убит.
– Я еще раз приношу свои соболезнования, – сказал он. – Совершенно бессмысленное убийство.
– А разве не все убийства бессмысленны?
– Разумеется. Но иногда, по крайней мере, есть мотивы, что-то можно понять.
Она кивнула:
– Ни у кого не могло быть причин убивать отца. У него не было врагов и больших денег не было.
Но чего-то он тем не менее боялся, подумал Стефан. И этот страх наверняка напрямую связан с тем, что случилось.