– Только кофе. И пару подушек.
Он поднялся в номер. Через минуту она принесла поднос с кофе и подушки.
– Скажешь, если что-нибудь нужно.
– Вчера утром тебе было грустно, – сказал он. – Надеюсь, все обошлось.
Она не удивилась его словам.
– Я заметила, что ты стоял в дверях, – сказала она. – Мимолетная слабость, ничего больше.
Она ушла. Стефан лег на кровать и мысленно поинтересовался, что означает «мимолетная слабость».
Он вдруг вспомнил, что даже не знает, как ее зовут, и выпил еще таблетку.
Через какое-то время боль начала постепенно отпускать. Он прочитал название лекарства – долерон. На упаковке стоял красный треугольник. Он заметил, что у него слегка помутилось в голове. Но он также подумал, что вряд ли что может сравниться с ощущением, когда начинает проходить сильная боль.
Остаток дня он пролежал в постели. Боль проходила и возникала снова. Он то и дело задремывал, и ему снова снились дикие собаки. Только во второй половине дня он заметил, что боль проходит, не просто приглушается таблетками, а проходит. Хотя он и не ел весь день, голода он не чувствовал. В начале пятого зазвонил его мобильный телефон. Это был Эрик Юханссон.
– Как дела? – спросил Стефан.
– Какие дела?
– Покер в Фюнесдалене.
Эрик Юханссон засмеялся:
– Я выиграл девятнадцать крон. Четыре часа играли. Я думал, ты зайдешь.
– Я приболел.
– Серьезно?
– Да нет. Небольшие боли. Но я встречался с Эльзой Берггрен.
– Рассказала что-нибудь?
– Ничего особенного. Говорит, что знает Герберта Молина много лет.
– У нее есть какие-нибудь предположения, почему его убили?
– Для нее это совершенно непостижимо.
– Я так И думал. Заглянешь завтра? Я забыл тебя спросить, сколько ты еще тут будешь.
– Завтра уезжаю. Но я зайду.
– Часов в девять, хорошо?
Он выключил телефон. Боли почти не было.
Он оделся и спустился вниз. Снова положил на стойку ключ и вышел на улицу. Снег кончился. Он прошелся по городку, зашел в магазин Агарда и купил одноразовые станочки для бритья.
Накануне вечером он решил съездить к Аврааму Андерссону и сейчас подумал, что, наверное, осилит эту поездку. Было, правда, темно, но Андерссон говорил, будто есть указатель на Дунчеррет. Он вернулся к гостинице и сел в машину. Поеду, решил он. Завтра зайду на минутку к Эрику Юханссону, оттуда в Эстерсунд – поговорить с Джузеппе Ларссоном, а оттуда – домой. К вечеру доберусь.
На выезде из Свега он заправился. Расплачиваясь, заметил на витрине карманный фонарик. Он заплатил и за него, вернулся в машину и сунул фонарик в ящик для перчаток.
Он ехал на Линселль, прислушиваясь к своим ощущениям. Ему все время казалось, что боль вот-вот начнется опять. Но нет – пока нет. Он ехал медленно, наблюдая за обочиной – не выскочит ли на дорогу какое-нибудь животное. Проехав поворот к дому Молина, он еще больше снизил скорость. Какую-то минуту он сомневался, не заехать ли туда, но решил, что там делать больше нечего. Интересно, как Вероника Молин и ее брат намерены поступить с домом? Кто захочет купить дом, в котором зверски убили человека? Слухи в этих местах живут долго.