— Что тебе, ведьма? — Торой сделал лёгкое, едва заметное ударение на последнем слове, но Люция всё равно чуть не прыснула со смеху — очень уж едко получилось. Вроде не оскорбил, обратился по факту, и в то же время — эдак двусмысленно прозвучало…
— Как ты смог… да где ты вообще взял Силу?! - Эрнин смотрела на мага едва ли не с паникой. — Тебя ведь низложили… Но близнецы сказали…
Златовласая колдунья, видимо, решила говорить только короткими незаконченными фразами. Ну, а Люция едва не с ужасом уставилась на своего спутника. Вот он — момент истины! То-то волшебник не хотел её лечить, то-то так рвался получить книгу! Низложенный! А она-то, дура, поверила, что он полон Сил! Стоп, стоп, стоп! А как же битва на заснеженной улице, а как же огонёк, что горит в ладони Илана? Девушка глупо захлопала глазами, ничегошеньки не понимая.
Торой недобро поглядел на Эрнин и, наконец, когда она перестала исторгать из себя нечленораздельные междометия, спросил, игнорируя многочисленные вопросы:
— Зачем пришла? Хочешь что-то предложить, предлагай, а нет, так не стой на дороге.
На самом деле он догадывался о причине появления Эрнин. Вероятно, неизвестная ведьма, затеявшая всю эту заваруху, решила отправить на поиски неизвестного мага и его спутников свою товарку. Видимо, товарка эта должна была выступить парламентёром. Скорее всего, от неё требовалось достигнуть некоей договорённости с таинственным волшебником, дабы мирным путём вернуть внучка зеркальщика. Только кто ж знал, что таинственный волшебник и Эрнин окажутся давними врагами?
Пока Торой размышлял, Илан боязливо косился из-за плеча няньки, рассматривая женщину в роскошном плаще. Надо же, ведьма… И совсем не похожа на Люцию — такую добрую, ласковую, знающую сотни сказок и в то же время, такую потешную. Нет, эта ведьма — каким-то непостижимым образом стоящая в рыхлом сугробе так, что не примялась ни единая снежинка — эта ведьма ему не нравилась.
— Верни мальчика. — Тем временем бросила Эрнин свой ультиматум, — верни мальчика, дурак! Девку эту страшную можешь оставить себе, но мальчишку верни. И так уже дров наломал!
И всё-таки, несмотря на угрозы она, по-прежнему стояла неподвижно, словно опасаясь что-либо предпринять. Торой напряжённо прислушивался к безмолвному лесу. Как поняла Люция — боялся коварного подвоха. Маг и вправду не на шутку опасался засады, а то и вовсе облавы. В конце концов, нет уверенности, что, пока разноглазая ведьма заговаривает беглецам зубы, сторожку не окружают плотным кольцом её сообщники. Однако интуиция подсказывала — кроме трёх путников да незваной колдуньи, на несколько вёрст вокруг нет ни души.