— Вы собираетесь взять его с собой на войну? — осторожно спросила Даниэлла.
— Ах вот что вас интересует! Мои военные планы, не так ли?
Ружье перестало дымиться, и Мак-Лахлан положил его на стол.
— Какая потрясающая догадка для человека, который старается уклониться от моих вопросов!
— Я не уклоняюсь. Просто я еще не готов обсуждать с вами мои намерения.
— Но если вы решили показать мне ружье, то не должны удивляться, что у меня возникло желание побольше узнать о нем.
— Гмм. Оно действительно очень опасное, но не страшнее, чем вы, моя любимая.
— Что это значит? — спросила Даниэлла.
Адриан сел на кровать, и она поплотнее натянула простыню на плечи. Заметив ее движение, Адриан рассмеялся, оперся на локоть и протянул к ней руки.
— Идите сюда, — сказал он, — и я покажу вам, что это значит.
— Сейчас утро, — ответила она с достоинством, — и очень светло.
— Я люблю, когда светло. Ну, идите же ко мне. Вам приказывает ваш муж и хозяин, миледи жена. Он просто сгорает от желания поскорее встретиться с вами.
И опять в его глазах был дьявольский блеск. Он явно искушал ее, прекрасно понимая, как она смущается.
— Дорогой хозяин, — ответила она с достоинством, — постарайтесь обуздать свои желания!
Даниэлла развернулась и решительно направилась к двери, отлично понимая, что не решится выйти в коридор в одной лишь простыне.
В то же время она была уверена, что муж и не позволит ей это сделать. В мгновение ока он оказался рядом и, подхватив ее на руки, прижал к груди. Огонь страсти, горевший в нем, ласковые прикосновения разбудили в Даниэлле ответное желание. Он положил ее на постель и отвернул простыню. Прохладный воздух заставил графиню вздрогнуть от холода. Несмотря на многие ночи, прошедшие со времени свадьбы, ее охватил внезапный стыд, так как сейчас она лежала совершенно обнаженной под лучами солнечного света, пробивавшегося в узкие окна. Она посмотрела на мужа и тут же закрыла глаза, почувствовав нетерпеливую ласку его рук на своем теле. Она уже не сопротивлялась и лежала тихо. Ласки внезапно прекратились, и она открыла глаза. Адриан смотрел на нее и улыбался.
— Даниэлла, мне пришло в голову, что тебе вовсе не противно заниматься со мной любовью, просто ты боишься признаться себе, что мои ласки доставляют тебе удовольствие.
— О! — выдохнула она. — Это уж слишком!
Даниэлла стала отбиваться от Адриана, возмущенная не только его словами, но и тем, что он лежит на ней совершенно одетый, в то время как она, голая и смущенная, не знает, куда деться от его жадных рук. Она стала бить его в грудь, но Адриан не отпускал ее. Она попыталась вырваться, однако муж схватил ее за запястья и придавил к постели.