— Тогда сколько же беременных женщин…
— Вы хотите знать, с кем я спал? — отрывисто и грубо спросил он, не спуская с нее любопытного взгляда.
— Вы не можете знать…
— А вы не можете отрицать, что беременны, хотите вы того или нет, — добавил он сердито и с этими словами повернулся и ушел.
Даниэлла осталась одна, она дрожала от возмущения. Как глупо! Как глупо все обернулось! Зачем она так бурно реагировала на его слова? Муж опять ничего не понял, не понял, что она любит его, что она в восторге от того, что у нее будет его ребенок. Конечно, она ревнует его, и ей больно знать, что у него было много женщин.
Днем, когда подул попутный ветер, они быстро доплыли до Дувра. Адриан не пожелал оставаться здесь на ночь, и, когда их лошадей и багаж спустили на землю, супруги отправились в дорогу.
Они остановились на постоялом дворе недалеко от Винчестера, чтобы переночевать. Весь вечер Адриан провел в общем зале кабачка, выпивая с Дейлином и другими сопровождавшими их воинами, среди которых был и Майкл. До поздней ночи Даниэлла слышала их голоса. Мужчины пили, смеялись, обменивались шутками, заигрывали с местными женщинами. Даниэлла пыталась спрятать голову под подушку, но даже это не помогало. Ближе к рассвету она услышала на лестнице тяжелые шаги Адриана, и вскоре он вошел в комнату. На пороге он споткнулся и схватился за дверь. Даниэлла слышала, как он раздевается и взбирается на кровать. От него разило хорошим английским элем. Графиня была возмущена, когда муж заключил ее в объятия.
— Вы несчастный шотландский пьяница, — сказала она.
— Но этот шотландский пьяница принадлежит вам, моя любимая.
— И как часто это будет повторяться? — спросила она шепотом.
— Так часто, как я захочу.
Даниэлла неистово замотала головой:
— Нет, сэр, вы не можете вести себя подобным образом, имея жену. Пить с друзьями, развратничать, а потом…
— А вы, — прервал ее Адриан, — ханжа и французская предательница, но эта предательница принадлежит мне. Да поможет мне Бог!
— Адриан! — воскликнула с возмущением Даниэлла и попыталась выскочить из постели, но он удержал ее.
Адриан принялся целовать ее, ласкать грудь, живот и более интимные места, чем быстро вызвал в ней ответную страсть. Даниэлла больше не сопротивлялась. Она покорилась его ласкам.
Утром графиня поднялась раньше, чем муж. Когда хозяин постоялого двора постучал в назначенный час, чтобы разбудить Адриана, тот только открывал глаза. Адриан посмотрел на жену и поморщился.
— Прошу простить меня, — сказал он, — если ночью я был груб с вами.
— Не больше, чем обычно, — холодно ответила Даниэлла, продолжая одеваться.