Бросив на нее взгляд через плечо, Брет подбежал к двери, приоткрыл ее и обменялся несколькими словами с кем-то, стоявшим за порогом. Аллора, нырнув под одеяло, с беспокойством наблюдала за ним. И когда он, продрогший, забрался к ней, спросила:
— Неужели ты пригласил гостей к завтраку после брачной ночи? — Почувствовав прикосновение к ноге его холодной ступни, взмолилась: — Ох, отодвинься от меня, ноги у тебя холодные как лед!
— Да, мне холодно и очень хочется согреться! Нам нужно разжечь камин.
— Может быть, разожжешь его сам?
— Может быть. — Поцеловав ее в лоб, Брет снова встал, разжег камин и присел перед огнем. Золотистые отблески осветили его тело, превосходно развитую мускулатуру.
Минуту спустя кто-то осторожно постучал в дверь. Набросив на плечи плащ, в котором принесли сюда Аллору, Брет подошел к двери. Это явился Джаррет и принес накрытый салфеткой поднос. Брет поблагодарил его, и дверь снова закрылась.
От подноса распространялся аппетитный запах. Аллора думала, что Брет принесет еду ей в постель, но он поставил поднос перед огнем. Взяв с кровати меховое одеяло, он расстелил его на полу, уселся на нем и приподнял салфетку. По комнате поплыл такой соблазнительный аромат жареного мяса, что у Аллоры потекли слюнки.
— Иди сюда! — сказал Брет, похлопав по меху рядом с собой. Небольшим острым ножом он отрезал ломтик жареной оленины, откусил кусочек и, слизав мясной сок с большого пальца, принялся с аппетитом жевать, поглядывая на Аллору.
— Милорд, я думала, что существует обычай делать жене подарок наутро после брачной ночи…
— Правильно. Но существует также обычай, согласно которому жена обслуживает своего повелителя. Правда, мне не на что жаловаться, меня и так достаточно хорошо обслужили.
Он легко поднялся, подхватил Аллору на руки и усадил перед огнем рядом с собой. Получив кусочек мяса, Аллора аккуратно взяла его пальцами, но была так голодна, что чуть не проглотила его не разжевывая. Брет засмеялся, отрезал еще ломтик и налил холодной воды в два кубка. Когда они покончили с едой, Аллора откинула голову на грудь своего мужа, уютно устроившись между его ног, и какое-то время они молча глядели на огонь в камине.
— Знаешь, а ведь у меня действительно есть для тебя подарок, — тихо сказал он. — Поместье в Уэйкфилде. С правом собственности на титул и земли. Я, конечно, останусь сюзереном.
— Поместье? А я принесла тебе в приданое целый остров! — Он засмеялся:
— Позволь напомнить, что остров принадлежит твоему отцу, миледи! А я очень уважаю этого достойного человека и молю Бога, чтобы он прожил еще много лет. Я буду претендовать на остров только после его смерти, хотя — кто знает? — может быть, умру раньше его.