— Тебе повезло в жизни. Вырос под крылышком Завоевателя, родители тебя любят, и любят оба народа: саксы, благодарные твоему отцу за то, что он не разграбил их деревни, и норманны, время от времени позволяющие тебе сдерживать насилие и убийства, которые сами же принесли с собой.
— Битва при Гастингсе состоялась, когда ни тебя, ни меня еще не было на свете, миледи! — сказал он, и в его голосе снова появилась предостерегающая нотка. — А жизнь такая, какой мы сами ее делаем… — И, чуть помедлив, добавил: — …принцесса! Насколько мне известно, именно так тебя называют. Принцесса Дальнего острова. Обожаемая всеми, кто приходит положить дары к твоим ногам.
— Жизнь будет такой, какой мы ее сделаем, — задумчиво сказала она.
— А ты строила свою жизнь, руководствуясь тем, как понимает историю твой дядюшка.
— А мне следовало руководствоваться понятиями Вильгельма?
— Тебя не следовало втягивать в историю с Робертом. Особенно если учесть, что он готов рискнуть твоей жизнью или жизнью твоего отца ради собственных дурацких авантюр.
Аллора вскочила, чувствуя, что сейчас расплачется. Какая же она глупая: расслабилась, почувствовала себя в безопасности… Он прав. Она его враг. И изменить это она не в силах, даже если бы захотела.
— Ты не имеешь права плохо говорить о моем дядюшке! Только лишь потому, что все остальные бросили его…
— Бросили? Вильгельму пришлось подавлять один мятеж за другим, одно восстание за другим! Поднялись валлийцы, затем пришли датчане и тоже устроили смуту, потом забеспокоились нортумберлендцы, потом йоркширцы. Ты не понимаешь одного: Вильгельм уже завоевал Англию. Она принадлежит ему по праву завоевания, а по мнению многих, также и на законном основании. Он не претендовал на Шотландию, и лаэрды пограничных земель, вознамерившиеся бороться с ним на английской земле, рискуют свернуть себе шею.
— Дальний остров подчиняется Малькольму! — А раньше подчинялся язычнику-викингу.
Она отпрянула от него. Ей захотелось убежать куда глаза глядят. Но он бы вернул ее назад — его верные люди снова закутали бы ее во что-нибудь и доставили к нему. Аллора молча пересекла комнату и остановилась спиной к нему, уставившись в стену невидящим взглядом. Брет прикоснулся к ее плечу, и она вздрогнула, потому что не слышала, как он подошел.
— Не хочешь ли прокатиться верхом по лесу? — спросил он.
— А что, если я обгоню тебя и сбегу?
— Тебе пришлось бы скакать очень-очень быстро, — предупредил он.
— У меня здесь нет подходящей одежды, — напомнила она, и сердце у нее сжалось. — Я ведь не знала, что мы здесь окажемся. Ты не потрудился посвятить меня в свои планы.