Потом вложил ее руку в руку Брета д’Анлу, И снова Аллору охватила паника. Она едва удержалась, чтобы не убежать, не вскрикнуть. Прикоснувшаяся к ней рука казалась очень горячей, в ней чувствовалась сила, мощь.
Она ощущала на себе его взгляд, но не могла даже заставить себя посмотреть в его сторону. Опустилась на колени рядом с ним, услышала слова священника над их головами, голос Брета, дающего свои обеты спокойно и уверенно. Священник задал ей те же вопросы. Она не то что говорить, дышать не могла и снова испугалась, что сейчас лишится чувств…
Его пальцы предостерегающе сжали руку, да так больно, что она чуть не вскрикнула. Невнятно промямлив обязательные слова, она прищурила глаза и посмотрела на него недобрым взглядом.
Он ответил ей жестким вопросительным взглядом и, наверное, не слышал, как и она, того, что монотонно продолжал говорить священник. Нет, все-таки слышал, потому что вдруг взял ее руку и надел на палец кольцо. Оно плотно охватило палец, и у нее затрепетало сердце.
Кольцо теперь не снять! Она не сможет избавиться от этой проклятой штуковины!
— Что случилось? — шепотом спросил он, низко наклонив голову, словно был погружен в молитву.
— Жмет!
— Ах, леди, брак — такая вещь, что обязательно потребуется подгонка по размеру, так сказать, притирка.
— Было бы, наверное, лучше, если б вы женились на своей разлюбезной ежихе, — прошептала она сквозь стиснутые зубы.
— Думаю, наш союз и так будет тесный.
— Убирайтесь ко всем чертям!
— Я тоже люблю вас, миледи.
— Будете в аду, так и любите, милорд! — Она в испуге прикрыла рот рукой, боясь, как бы ее слова не услышал кто-нибудь из гостей. Священник, читавший молитву, вдруг замолчал и поглядел на них, вопросительно выгнув бровь.
— У вас какая-нибудь проблема, милорд и миледи?
— Нет, отец, у нас все в порядке. Продолжайте, пожалуйста, — ответил Брет звонким голосом.
У Аллоры кружилась голова. Она напомнила себе, что ей следует быть очаровательной чтобы, избави Бог, никто не заподозрил, что она отнюдь не покорившаяся судьбе невеста.
Она получила причастие, отпила из чаши первой и увидела, как его губы прикоснулись точно к тому месту, которого только что касались ее губы. У нее защемило сердце. Одно дело — нарушить согласие с Вильгельмом, и совсем другое — нарушить обещания, данные перед Богом, даже если король и мнил себя тем и другим одновременно.
Потом Брет, поддерживая ее за плечи, помог подняться. В глазах его мелькнул насмешливый огонек, губы тронула улыбка.
Она очутилась в его крепких объятиях, плотно прижатая к его телу. Губы по-хозяйски уверенно прижались к ее губам. Обхватив пальцами затылок, он поддерживал ее голову, пока длился супружеский поцелуй, от которого, казалось, огонь опалил ее сердце и душу, затруднив дыхание, чуть не лишив жизни. Ей хотелось вырваться из его объятий, возненавидеть его. Она не хотела чувствовать тепло, разливающееся по телу, и слабость, от которой бросило в дрожь. Она ощутила в его объятиях обещание продолжения, намек на нечто большее, манящее…