Джером широко улыбнулся ему и шагнул в комнату. Его внешность всегда поражала Джемисона своей странностью. В некотором отношении он походил на Анну. Глаза у него были очень синие, волосы — светлые. Он был изящен, с красивыми чертами лица. Но улыбка его была совершенно другой, холодной и злобной, тогда как у Анны — теплой.
— Милая Бет! — насмешливо произнес Джером, низко кланяясь.
Бет сердито посмотрела на него. Джемисон нахмурился.
— Сожалею, что помешал, — сказал Джером.
— Да уж.
Джером не смутился. Он подлетел к столу, на котором Джемисон держал свое лучшее виски, налил себе фужер и сел, закинув ноги на бесценный инкрустированный стол.
— У меня великолепная идея, — сказал он. Джемисон приподнял бровь.
— Умоляю — расскажи!
Джером тихо хихикнул.
— Вот, так слушайте, милорд! Я полагаю, что вы лежали здесь с бедной Бет, оплакивая тот факт, что знаменитый и заслуживающий осуждения Пирс Дефорт спит с моей удивительной сестрой. Так что подумаем об этом. Определенно, с твоим острым умом наверняка можно что-то спланировать.
Бет застонала.
— Замолчи! — резко произнес Джемисон. — Ты о чем? — спросил он Джерома.
Джером наградил Бет улыбкой.
— Бет, нам понадобится твоя помощь, но я знаю, что Джемисон позаботится о том, чтобы ты получила хорошую награду за любую свою помощь.
Бет приподняла бровь.
— Расскажи мне о своем плане, — настаивал Джемисон.
Джером усмехнулся, глотая виски.
— В сущности, это чертовски просто! С одной стороны, у нас есть прелестная Роза. Она по закону обязана по крайней мере платить тебе некоторым вниманием. Затем мы имеем объект твоих сокровенных желаний — Анну. Затем, конечно, знаменитого Дефорта и, наконец, тебя, мой друг. Две женщины, двое мужчин. Мы только должны позаботиться, чтобы распределить их как следует!
— И как нам это сделать? — спросил Джемисон.
— Мы все заодно? — осведомился Джером.
Бет кивнула. Джемисон колебался. Ради Анны он был готов на все. Желание овладеть ею стало навязчивой идеей.
— Да, мы оба играем, — наконец сказал Джемисон. Джером с ухмылкой начал рассказывать.
* * *
Роза совершенно не осознавала, что могла являться в этот момент средоточием чьих-то злых замыслов. Ее собственный гнев разыгрался в бурю, и она была слишком занята, неистовствуя по поводу Дефорта, чтобы думать о своем дальнем родственнике.
— Ну, послушайте, не может он быть таким чудовищем! — успокаивающе сказала Мэри Кейт, проводя щеткой по длинным волосам Розы. Только что вымытые и слегка надушенные длинные волосы напоминали в руках горничной скользящий шелк. Хотя Мэри Кейт делала все, что было в ее силах, чтобы голос ее звучал серьезно, в глубине души она изрядно веселилась. Она состояла при Розе с тех пор, как умерла ее мать, и они были очень близки. Между ними было гораздо большее, чем просто отношения хозяйки и служанки, и поэтому Роза могла свободно бушевать и неистовствовать сейчас перед Мэри Кейт из-за бури в своей душе — и все это было направлено в адрес лорда Пирса Дефорта.