У потомков Медведя обязанностью и гордостью мужчины было кормить и содержать женщин, детей и стариков; они все были равны между собой, равны и свободны. И когда торговцы хвастались, что дома у каждого из них по десятку рабов, – «Медведи» смеялись: разве они слабые женщины, что не могут сами добывать себе пропитание?
У рабов была совсем черная кожа, жесткие вьющиеся волосы, толстые губы, – широкий приплюснутый нос. Когда они смеялись, их белые зубы обнажались и сверкали, как у волков. Вечером они сидели вокруг костра и пели протяжные грустные песни.
Нон и Ма с нетерпением ожидали торговцев, потому что их прибытие всегда приносило с собой много неожиданного и интересного. Нон относился к этим чужакам с некоторым пренебрежением, но для Ма с ними было связано все, о чем она грезила в самых пламенных мечтах. Какой завидной казалось ей судьба этих удивительных людей, которые в сопровождении своих слуг исходили весь свет!
Как только торговцы разбили в лесу свои палатки, они прежде всего, отправились к вождю, чтобы принести ему обычные подарки – пахучие травы и раковины. Только выполнив эту церемонию, они занялись своими делами.
На следующий день, вскоре после восхода солнца, Ма увидела на дороге, ведущей к террасе, группу торговцев. Их было всего пять человек, остальные по-видимому еще были заняты обустройством лагеря. Черный слуга шел впереди, отыскивая путь среди беспорядочного нагромождения скал. За ним шел Нахор, вождь торговцев, высокий, полный мужчина, а позади него юноша – стройный и нежный, похожий на девушку. Шествие замыкали двое черных слуг, которые несли мешки с товаром.
Ма жадно следила за ними.
И вдруг – о, радость! – негр, шедший впереди, поднявшись на террасу, направился прямо к хижине Тимаки и остановился около изумленной Ма. Ма бросилась в хижину, чтобы позвать мать. Тимаки тоже вышел навстречу чужестранцам и низко поклонился им. Они ответили ему церемонным поклоном, напоминавшем танец девушек под священным дубом, и уселись на землю у входа в хижину. Нон сидел тут же, не обращая на них никакого внимания, захваченный своей работой: он вырезал изображение оленя на куске рога.
Ма спряталась и из своего укрытия стала наблюдать. Все поражало и привлекало ее в этих чужих людях. Их платье было сделано из шкуры незнакомого ей зверя и имело другой вид, чем одежда людей ее племени. Вокруг лба Нахора красовалась повязка, вся утыканная птичьими перьями ярко-голубого цвета. По тому, как он закидывал назад голову и выпячивал вперед живот, видно было, что он очень важный человек. Его крупный орлиный нос был изогнут, как ручка посоха вождя, а его пышная борода падала на грудь густыми завитками. Но особенно привлек внимание Ма его сын. Он был строен и гибок, как тростник, глаза его блестели и стан его склонялся, подобно камышам на берегу реки, когда по ним скользит вечерний ветер. Но плечи его были широки и могучи, и он напоминал молодого бизона.