– Как к чему? – искренне подивился гость. – Неужели порок не будет наказан, неужели вы позволите марать ваше доброе имя, в то время когда они предаются разврату и похоти?
– Сударь, я думал о чем-то подобном, но мне кажется, что сделать что-либо чрезвычайно сложно.
– Ничего сложного нет в том, чтобы заставить негодяев и развратников отвечать за свои богомерзкие поступки! – провозгласил гость. – Если вы поможете мне в их поиске и поимке, я помогу вам с процессом против вашей жены и моего грабителя!
– Но как же я смогу? – растерялся Горшечников. – Что же мне делать?
– Вы по-прежнему вхожи в дом своей жены? Там остались родственники?
– Там только старая нянька и ее муж, они у Софьи в услужении. Я действительно иногда там бываю. Чай пью, холостяцкая жизнь, знаете ли, совсем допекла.
Горшечников словно оправдывался перед посторонним человеком. Вот, мол, из дома взашей вытолкали, а снова лезет и лезет. А что делать, если и податься некуда? Там, может, и осталось хоть какое-то тепло!
– Вот и славно! Вот и ходите туда, пейте чай да слушайте, смотрите на почтовые конверты, адреса запоминайте.
Мелентий все еще не понимал, куда клонит гость.
– Глядишь, и узнаете, откуда наши беглецы весточку прислали. А если узнаете, дадите мне знать. А там я их уже не упущу!
– Да… неловко как-то! – засомневался Мелентий.
– Вы смешной человек! – прищурился гость. – Вас опозорили, а вы церемонии разводите! Однако, если вам мое предложение не по душе, я откланиваюсь!
Гость встал и двинулся к двери.
– Я еще ночь пробуду в вашей гостинице и завтра возвращаюсь в Петербург. Надумаете, милости прошу!
Надо ли говорить, что после ухода загадочного незнакомца Мелентий остался в совершенно расстроенном состоянии чувств. Конечно, было бы совершенно справедливо найти и наказать Софью и ее любовника. Но вынюхивать, следить? Нехорошо! А ей хорошо было так с ним поступить? Нежится небось в постели, смеется над ним! Всегда за дурака его держала! Нет, настал час, пора защищать свою честь. Пусть и она получит свою долю позора!
Уже было очень поздно, часов одиннадцать, когда Горшечников оказался в маленькой гостинице Эн-ска. Коридорный указал ему номер Прудкина. Горшечников постучал. Ждать пришлось долго. Он снова постучал. Наконец раздалось шуршание и дверь распахнулась. Мелентий вошел в номер, который поразил его своей убогостью и затхлостью. Он спешно сообщил Прудкину о своем согласии. Тот зевал и запахивал халат, видно уже собирался ко сну. Договорились, что Горшечников пошлет письмо до востребования в Петербург, с тем и распрощались.