Софья, быть может, и не хотела никакой дружбы, ей вполне доставало милого друга Ангелины, однако та далеко, в Петербурге. А жизнь сироты тяжкая и одинокая. В гимназии нельзя задирать нос, надобно к кому-нибудь примкнуть, а то за-клюют, изведут потихоньку доброжелательные коллеги и нахальные ученицы. Вот и прибилась девушка к небольшому кружку.
Верховодила в этом сообществе племянница директора Гликерия Зенцова. Невысокая, крепенькая, бойкая, остроглазая, говорливая и громкоголосая. Одевалась госпожа Зенцова ярко и частенько напоминала герань на окошке, которая радует своей пышной зеленью, розовыми или красными цветами взоры любопытствующих прохожих. Ее родители жили в деревне, в собственной усадьбе, вместе с другими детьми, братьями и сестрами Гликерии. Будучи старшей, она скоро поняла, что жизнь в деревенской глуши – это смерть. Откуда тут взяться приличному жениху? К кому она воспылает неземной страстью? А то, что таковое случается, она знала наверняка – под подушкой у нее всегда лежал очередной роман про эту самую страстную любовь. Однажды Гликерии довелось гостить у дяди, директора гимназии в Эн-ске. Городская жизнь, приличное общество – вот что ей предназначено! И девушка поставила своей целью во что бы то ни стало остаться в доме дяди. Когда пришло время возвращаться, подали коляску и собрали коробки, юной барышне вдруг сделалось дурно, она побледнела, зашаталась и упала на руки горничной. Пришлось ее оставить до того времени, пока поправится. Через некоторое время снова ехать, и опять барышня так заболела, что чуть не умерла. Вызванный доктор пребывал в недоумении, однако диагноз поставил точно. Нервная горячка, вызванная отъездом, нельзя везти, не доедет. Тетушка, жена дяди, была очень недовольна. Гостить – это одно дело, а совсем иное, если у тебя на руках оказывается больной родственник. Но супруг был непреклонен.
– Помилуй, что скажут в городе, если я выстав-лю родную племянницу за дверь в плачевном состоянии! Пусть остается и живет, пока не поправится.
Через некоторое время за Гликерией прибыла мать, вызванная братом из своей глуши. Но и ей не удалось вернуть дитя в родные пенаты. По дороге с девицей случился очередной припадок, подобный тем, которые уже видела родня в Эн-ске. Но госпожа Зенцова не была склонна к сентиментальности и мелодраматизму, жизнь в деревне способствовала у нее скорее суровому нраву. Рассерженная мать оставила больную в деревенской избе, отъехав треть пути от Эн-ска.
– Вот что, милая, все это глупости и капризы. Меня ты этим притворством не проймешь. Если хочешь разжалобить своего дядю и он готов согласиться осчастливить тебя своей милостью, то пусть так и будет. Но я не желаю участвовать в этом фарсе!