– Нелидов, литератор.
Потом еще раз видела его у Толкушиных, но не посмела обратить на себя внимание. Он стоял спиной, к нему подошла высокая, очень худая темноволосая женщина и что-то говорила громким, ломким голосом. А потом долго смеялась – как-то неестественно, резко, неприятно.
– Кто эта дама? – поинтересовалась Софья у Ангелины Петровны.
– Это его жена, Саломея Берг. Примадонна театра, играет во всех его пьесах.
– Как интересно, – кивнула Соня. Хотя ей тут же стало совершенно неинтересно.
– Если хотите, дорогая, мы сходим с вами в театр именно на пьесу Нелидова. Как я знаю, он недавно стал сотрудничать с театром. Хотя с режиссером Рандлевским они знакомы давно, кажется даже с юности. Только Феликса Романовича в Петербурге долго не было, вроде бы он жил в Германии, вернулся на родину, поступил в «Белую ротонду» и женился на нашей приме.
– Вот как. – Соня все еще смотрела на Нелидова. Странно, почему он привлек ее внимание?
Одним словом, когда Соня вернулась в родной Эн-ск, ей совершенно нечего было рассказывать приятельницам. Дамы были разочарованы.
– Немудрено! Я не удивляюсь, что у Софьи ничего не вышло, – заявила Гликерия, когда они покинули дом Алтуховой и под ручку отправились восвояси. – Она совершенно, совершенно не понимает, как надо жить на свете! Думать о какой-то ерунде! Театр! Архитектура! Помогать подруге! Ах, мне бы такой шанс!
– Да, да, вы правы! – вторила ей Калерия Климовна. – Она поступила неосмотрительно. Неизвестно, пригласят ли ее еще и повторится ли подобное счастье! Уж и я бы на ее месте действовала более решительно!
Дамы остановились и посмотрели друг на друга с нежными улыбками.
«Куда тебе, и без тебя, небось, в столице вдовиц, пропахших нафталином, пруд пруди!» – подумала Гликерия и ласково взяла приятельницу под руку.
«Уж ты бы, милочка, лучше и не рассуждала бы про столичных женихов, с твоим-то вкусом! Как можно думать о столице в такой нелепой шляпке, точно гнездо на голове!»
И Калерия сдула пушинку, случайно прилипшую к рукаву платья собеседницы.
Несмотря на мрачные прогнозы госпожи Вешняковой, приглашение посетить дом Толкушиных в столице повторялось для Софьи снова и снова, но всякий раз результат был тем же. Эн-ское общество совершенно разочаровалось в девице Алтуховой и отнесло ее к совершенно бездарным и непутевым барышням, которые не умеют использовать шанс и ловить удачу. Мыслимое ли дело, десять лет подряд два раза в год ездить в Петербург и не выйти там замуж?
Единственный человек, кого радовала неудача Софьи, был Мелентий Мстиславович Горшечников. В первый отъезд девушки он закручинился и уж было решил отныне ухаживать за Гликерией Зенцовой. Но когда Софья вернулась и потом возвращалась так несколько лет подряд, он воспрял духом и решил, что уж если в столице не нашлось для переборчивой Софьи жениха, то кто, как не он, Мелентий Горшечников, имеет все шансы. Как-никак годы идут, красоты и молодости не прибавляют. Покрутится, покрутится и поймет, что и в провинции порядочные женихи имеются. Вот он, например. Все эти годы рядом, всегда галантен, всегда с улыбочкой, с подарочком, цветочком. Первый жених в гимназии и не последний в городе. Вот еще прибавка к жалованью будет, можно и квартиру побольше нанять, и кухарку с горничной. Он теперь живет хорошо, теперь можно и жену содержать. Словом, надо свататься.