В этом — то и загадка.
От других французских солдат нас отличает синий пояс. Такие есть только у нас.
И на всех парадах впереди всех французских частей идут легионеры.
Мы шутим, дерзим, сорим деньгами, если удается их где-нибудь раздобыть, но гордимся мы именно этим.
C'est la legion.
Однако тридцать дней гауптвахты все-таки гнусность.
Нельзя зайти даже в войсковую лавочку, а за ворота форта выход разрешен, только если тебя назначили в караул. Две смены по три часа на лестнице с карабином в руке.
Наступает вечер. Мы идем за начальником караула по короткой дороге через пустыню в сторону города.
— Можно закурить, — говорит добродушный капрал-русский.
Зовут его Ярославский. Хороший парень. У него приятный низкий голос, но говорит он редко и мало.
— Договорись с ним, — тихо говорит мне Альфонс, — чтобы он после смены отпустил тебя на час в город. Придешь немного в себя, а то вид у тебя — хоть ложись и помирай.
— Думаешь…стоит попробовать?
— Вполне. Русский — свой парень. Даже не похож на легионера. Скорее уж на миссионера.
Идея недурна. Когда мы входим в караулку у входа во дворец, как раз темнеет.
Мы ставим карабины в пирамидку. Приносят ужин. «Скажите, господин капрал, когда смена?
В одиннадцать.
Он старается экономить слова в любой фразе. — Я уже двадцать дней без увольнительных, — говорю я, — а будет один свободный час…
Он смотрит на меня. У него большие, умные, грустные зеленые глаза.
— Можете сходить в город.
— Спасибо.
— Вернуться точно.
— Обещаю.
Если я не вернусь вовремя, быть беде. В дверях появляется лейтенант.
— Gardez! A mon commandant! Прибыли в составе: шесть рядовых и разводящий! — рапортует русский.
— Передаю вам командование караулом.
— Oni, mon commandant!
— Двух человек к главному входу, одного к боковому на улице Лавуазье.
— Oni, mon commandant! Лейтенант уходит.
— Aux armes!
Мы выходим. У главного входа, по двум сторонам самой верхней ступеньки стоим мы с Альфонсом. Так в ослепительном, режущем свете мощных ламп мы должны три часа стоять, словно восковые фигуры в паноптикуме…
ПОЯВЛЯЕТСЯ ТРУП В ОТНОСИТЕЛЬНО ХОРОШЕМ СОСТОЯНИИ
Машины одна за другой останавливались у входа. Офицеры высших чинов, дипломаты в попугаисто-зеленых костюмах, источающие аромат дорогих духов дамы. Сказочные, красные и лиловые искорки вспыхивали на драгоценностях, отражавших яркий свет ламп…
В удушливой жаре дышать совсем трудно из-за облака выхлопных газов от тормозящих и трогающихся с места машин.
Флигель-адъютант стоит у входа, принимает гостей. Ежесекундно из его уст звучит:
— Капитан Бирон…Добро пожаловать, мадам…Капитан Бирон, к вашим услугам… Капитан Бирон, добро пожаловать, ваше превосходительство…