Чуть не пропустила. Еще раз смотрит на дом, на катафалк возле него, на деревья позади.
— Скорые у вас похороны.
— О, медленные. Это старый дом Иэна. Он в новом еще несколько часов пробудет.
— Я думала, она живет одна.
— Уже некоторое время нет. Кажется, она дома. После вас.
Они выходят вместе. Ворот нет, изгородь такая изломанная и низкая, что Майкл ее просто перешагивает. Анна держится позади, Майкл звонит в колокольчик, ждет ответа. Через некоторое время свет включается, отворяется дверь.
— Майкл. Ты откуда взялся?
— Я тебе гостя привез.
Оба смотрят на нее. Женщина выше мужчины на голову. Передник поверх свитера и широких брюк. Одной рукой придерживает дверь, в другой — короткий тупой нож. Свет прямо в лицо.
— Кто вы?
— Анна Мур.
— Кто такая Анна Мур, с чем к нам пожаловала?
Глаза, как у Кеннеди. Анна оглядывается на грузовик, на дорогу. Столько ехать, думает она, и найти очередного разгневанного, бессовестного, испуганного человека.
— Что такое?
— Я работала в Налоговой службе.
— И при чем тут я? Я плачу свои налоги.
— Простите. Я не к вам приехала.
— Что вы сказали?
Анна снова смотрит на нее.
— Я не к вам приехала. Я приехала к Джону, — говорит она. Очень тихо, поэтому голос не срывается. Она говорит: — Я приехала к вашему сыну.
В духовке горит огонь. Комната — сплошь бархат и дуб. На камине часы, золоченая бронза, на куске плавника вырезан человек, он тянет руки, поет или зовет кого-то. В углу мольберт, накрыт парусиной. Запах торфа и скипидара, сладкий и успокаивающий, и никаких признаков внешнего мира, только ветер стучится в тонкие стены.
Садитесь, говорит Крионна, садитесь, и они сидят, пока она хлопочет, переносит мольберт в другую комнату, ставит чайник в кухне, похожей на камбуз. Майкл беспокойно ерзает, здесь ему неловко, еще хуже, чем Анне. От тепла ее разморило, и когда Крионна ставит на стол чай, Анна промаргивается, просыпается.
— Как дети, Майкл?
— Хорошо. Отвезли их утром на пароме. В Обан, на неделю.
— Скучаешь по ним, наверное.
— Ох, ну да. Лори скучает.
— Как работа?
— Все так же.
— Занят, да? — говорит Крионна и наливает чай. Две тонкие фарфоровые чашки. — А тебе не нужно возвращаться?
— Нужно. — Он встает с невольным облегчением, поворачивается к Анне, снова официальный: — Надеюсь, вам будет хорошо у нас на острове. Ну, до свидания. До свидания, Крионна.
Он осторожно прикрывает за собой дверь, словно боится кого-то разбудить. В тишине Анна слышит рев мотора, блеяние овцы, тиканье часов на каминной полке.
— Молока? — спрашивает Крионна, и Анна вновь смотрит в глаза Криптографа.