Это навело меня на следующую мысль.
Достаточно легко поверить, что определенный процент тех, кто попал сюда случайно или же был тайно «рекрутирован», согласился остаться здесь по собственной воле. Но гораздо труднее поверить в то, что соглашаются на это все без исключения. А что же происходило с теми, кто не соглашался?
Я видел две вероятности. Одна из них - это судьба, которой опасалась Мари, когда говорила о том, что будет, если она попытается улизнуть. Другая вероятность - утверждение Берта о том, что людям позволяют вернуться на поверхность с условием, что они расскажут или доложат Совету о своем приключении.
Но Берт - отъявленный и законченный лжец. С другой стороны, он и сам может ошибаться.
В книгах были ссылки на людей, появлявшихся здесь, но о которых в дальнейшем больше ни разу не упоминалось. Конечно, если они отказывались оставаться, то, в любом случае, упоминаний о них и не будет. Мне не хотелось думать, что к ним применялись особые меры. Я предпочел бы верить в то, что прав Берт. Но Мари вовсе не глупа, а мораль этого изолированного сообщества могла остановиться на уровне столетней давности. По сути дела, в некоторых отношениях так оно и было.
С меня было достаточно и того, что Мари все же могла угрожать опасность.
Прежде всего я был согласен с Бертом в том, что ее необходимо уговорить немедленно покинуть станцию. Более того, ее следует охранять, пока она не окажется на безопасном расстоянии отсюда. И охранять ее должен я. Это уже две задачи, первая из которых, похоже, была посложнее второй. Доводы Берта в пользу того, что она могла бы вернуться на поверхность на несколько недель, дали только тот результат, что она вообще перестала ему верить. Чего же тогда смогу добиться я?
Я считаю себя сравнительно неплохим инженером, я могу провести компетентное расследование, когда дело касается техники, как, например, в случае поиска мест утечки энергии. Но я не интриган, в старомодном значении этого слова, и в течение некоторого времени я не видел никакого выхода из создавшегося положения. И когда я, наконец, наткнулся на рабочую идею, это произошло так поздно потому, как мне кажется, что в моем мышлении она блокировалась двумя вещами - моим естественным нежеланием лгать Мари и еще большим нежеланием доставлять ей горе.
Не знаю, что конкретно помогло мне наконец пробиться сквозь этот блок. Внезапно мне стало ясно как день - если Мари остается здесь, пока верит, что Джои жив и может находиться рядом, то она, наверное, уйдет, если убедится, что он погиб где-то поблизости.