– Зачем он так часто звонит? – спросила я как-то, не выдержав. – Неужели не ясно, что и через пять минут ты все равно ответишь, что ты – у меня?
– Проверяет, – ответила она коротко.
В конце концов, он доставал всех своими «проверками», и Рита уходила.
Больше года назад, когда мы работали в одном клубе, у меня не было повода пообщаться с ней лично, да и не рассматривала я ее так уж пристально, как делала это сейчас. А, пообщавшись и рассмотрев поближе, поняла, что подругами мы бы не стали. Она не нравилась мне всем: и манерой разговаривать, постоянно косясь на себя в зеркало; и томными, усталыми жестами непризнанной королевы; и даже излишним макияжем.
Свои тонкие (такие еще почему-то хочется назвать – «злые») губы она красила светло-бежевой помадой, предварительно рисуя на лице темно-коричневым карандашом «губки-бантики», очертания которых заметно выступали за природные линии рта, а на ее длинных ресницах в любое время дня и ночи покоилось не меньше килограмма черной туши, делающей взгляд обманчиво-распахнутым, как у ребенка.
И «губки-бантики», и излишне намазанные ресницы – все это было призвано подчеркнуть «кукольность» и наивность их обладательницы. Но всем вокруг было ясно, что наивность в ней была лишь нарисованной. Внутри Риты жил мощный компьютер, который, просчитывая ходы на несколько лет вперед, выгоды своей старался ни за что не упустить. Окружающие прекрасно понимали, что за такого человека, как «Ди Каприо» можно выйти замуж только ради денег. А родить от него ребенка – ради очень больших денег. К тому же во всем ее облике, в ее манерности и жеманности чувствовалось непрестанное любование собой. Было очень заметно, что себя, драгоценную, она очень любит. А вот ребенка и тем более мужа – это вряд ли.
Так что надетая маска «наивной простушки» никого не могла обмануть.
С тех пор, как у меня появился пропуск на базу, Санни и вовсе перестал приезжать в таун. Вместо этого я навещала его два-три раза в неделю.
Наступил март, и я решила, что пора бы снова поднять вопрос о подаче документов на визу:
– У нас осталось всего девять месяцев, надо срочно подавать заявку, – в очередной раз напомнила я.
– Ладно. Возьму выходные на следующей неделе, – наконец согласился Санни.
Через несколько дней мы были в Сеуле.
Прибыв к американскому консульству с утра пораньше, мы смогли занять место лишь в самом хвосте очереди, насчитывавшей в себе человек двести, не меньше. Простояв на улице часа полтора, мы, наконец, после тщательной проверки охраной, попали внутрь. Там мы заполнили необходимые анкеты, оплатили консульский сбор и отдали пачку документов в приемное окошко. О дальнейших действиях нас пообещали известить через электронную почту.