Этот вопрос тоже очень скоро прояснился. Кентавры отступили и бросились в бегство так же неожиданно, как и напали на нас. На поле боя их осталось наверно не меньше полусотни. Оставшиеся в живых, а их было не меньше трех сотен, с грохотом выскочили из города и, осыпаемые стрелами амазонок, собрались в табун. Затем они сделали широкий победный круг перед воротами и, подняв тучи пыли, умчались в степь. Мы проводили их негодующими воплями и стрелами. И только в последний момент, я понял причину нападения. Эти конелюди украли наших женщин! Да-да! Каждый второй из них нес на спине похищенную амазонку.
Это меня возмутило.
– В погоню! – закричал я, бросая вслед злодеям свой кубок. – В погоню! Они нарушили Всеобщую Декларацию прав человека, где сказано, что каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность.
Да, конечно, я вел себя, как последний болван. В сражении участия не принял, попросту говоря, отсиделся за женскими спинами, и теперь вот, еще устроил истерику.
Однако амазонки посмотрели на меня с уважением, а Геркулес с нескрываемым восторгом. Как ни странно, но никто из них не выглядел расстроенным или напуганным. Нет, все они вели себя так, как будто ничего не случилось. Напали кентавры? Мы принимаем бой! Ушли? Прекрасно! Скатертью дорога! Ах, они прихватили несколько девчонок? Ну что, таковы суровые законы войны. Им не повезло. Много убитых с обеих сторон? А как же может быть иначе? Это же война. Только я был по-настоящему потрясен уведенным. Геркулес успокаивающе хлопнул меня по плечу:
– Какая погоня, Адал? Они уже за пределами видимости. Даже, будь у нас колесница Гелиоса, и то мы бы их не догнали.
– Но неужели вы оставите своих подруг на произвол судьбы? – воскликнул я, обращаясь к амазонкам. – Где же ваше чувство товарищества?
Ко мне подошла Земфира.
– Им уже ничем не поможешь, – вздохнула она. – У нас нет лошадей, а на ногах кентавров не догонишь. Наши бедные сестры послужат для продолжения рода этих презренных тварей. И мы ничего с этим поделать не можем. Так же как все эти столетия мы добывали мужчин, так кентавры нападают на наши селения и похищают амазонок. Затем они оплодотворяют их, и самые выносливые из женщин вынашивают им детенышей, маленьких кентавриков. Говорят, это страшное мучение. Не все вынашивают их до конца. Многие умирают. А уж во время родов не остается в живых никого.
– Кошмар! – в очередной раз поразился я. – Что за жестокий у вас мир?
– Мир, как мир! – пожала плечами Земфира. – Таким уж его создали боги. Но ты не волнуйся, герцог Адал, несмотря на дерзкий набег, им удалось унести только сто женщин. Твое присутствие наполнило нас невиданной отвагой, и мы прогнали кентавров.