Да, они отправились в отпуск на «материк». Но разве они могли знать тогда, стоя на крытом перроне Южного вокзала Калининграда, что с ними будет через два дня?
Они могли обмануть судьбу, если бы проложили маршрут по-иному: с пересадкой в Смоленске, не заезжая в Москву. Но, во-первых, поезд приходит в Смоленск во второй половине ночи, а это некомфортно. Да и до Себежа им пришлось бы добираться на перекладных, так что по времени они мало что выигрывали. А во-вторых, в кои-то веки предоставился случай побывать в столице: Ольга в последний раз бывала в Москве в девяносто седьмом, а Сергей еще двумя годами ранее, в девяносто пятом, в то лето, когда он примерил лейтенантские погоны… Они даже не обсуждали этот вопрос. Как-то само собой сложилось, что каждый из них рассматривал Москву как транзитный пункт в их совместной поездке на Большую землю. Решено было даже не везти с собой из Калининграда презенты и сувениры для псковской родни Анохина. Зачем? Ведь все можно купить в Москве, где всякого-разного товара – завались. С деньгами, кстати, дела обстояли благополучно: незадолго до отпуска Анохин, как и другие офицеры его части, наконец-то получил «боевые», причем сразу за две командировки, – деньги эти где-то прокручивались больше года, но в конечном счете, пусть с задержкой, все же поступили в финчасть бригады…
Именно из этих денег Сергей и купил своей молодой жене пышный букет красных роз в павильончике неподалеку от универсама «Крестовский», расположенном по соседству с Рижским рынком, напротив Рижского вокзала.
Красивый, очень красивый это был букет, с семью пышными красными розами.
Ближе к вечеру ему принесли в камеру упаковку суточного армейского сухпая и большую, полулитровой емкости кружку крепкого горячего чая.
Анохин съел и выпил все, что ему принесли. А про себя задался вопросом: неужели здесь кормят так всех зеков?
Дальше – больше.
Когда он плотно подкрепился, один из сотрудников СИЗО, пройдя в камеру, опустил из ниши топчан; другой его коллега принес тощую подушку и сразу два солдатских одеяла – зэку Анохину было позволено почивать пусть и не в королевских, но вполне пристойных, по местным меркам, условиях.
Спал он плохо, беспокойно, но к утру – сморило. Разбудил его скрежет дверного замка.
– Заключенный Анохин?!
Сергей к этому времени уже стоял в крохотной камере, лицом к стене, руки назад.
– Сергей Николаевич, – разлепив губы, сказал Анохин. – …года рождения… статья…
– На выход!