– Что вы имеете в виду?
– Лигурийских роботов, – продолжил Ковальский. – Это непостижимо. Огромные толпы роботов сидят на Лигурии и работают на холостом ходу. Неужели никто не думает над тем, как вернуть их на Гамму?
– Отчего же, – сказал Греков. – Такие предложения были. Но какой в них смысл? Вы же знаете, что вероятность вернуться с Лигурии составляет всего двадцать пять процентов.
– И прекрасно, – оживился Ковальский. – Значит, можно вернуть четверть группы, что-то около десяти роботов. Разве этого мало? Нужно только снабдить их соответствующей программой…
Они достигли цели без дополнительных приключений и остановились у входа. Греков смотрел в темное отверстие Туннеля с почти суеверным страхом. Впервые за сегодня он по-настоящему осознал, что возвращение на Гамму реально, что сейчас шансы равны, что все зависит от них самих. Если войти в Туннель в нужный момент – они вернутся на Гамму. Но через миг все будет упущено.
Он стоял в нерешительности перед черным отверстием в невысоком песчаном обрыве.
– У меня четкое предчувствие, что сейчас мы окажемся дома, – проговорил Ковальский. – Предчувствие меня редко обманывает.
– Плюньте через плечо, – серьезно сказал Греков.
Они вошли в Туннель. Но вместо узкого желоба ущелья вокруг них опять расстилалось огромное заснеженное пространство, усеянное ледяными айсбергами.
– У меня от этих переходов скоро откажет мозг, – пожаловался Ковальский. – Очень уж они неожиданны.
Греков окинул взглядом равнину. Он сразу нашел то, что искал.
– Смотрите. Они уходят.
Цепь высоких черных фигур, ритмично покачиваясь, удалялась, направляясь к ледяному утесу.
– Они еще могут вернуться, – озабоченно сказал Ковальский. – А я сунул галанит на самое дно контейнера!
– Вряд ли он вам понадобится, – сказал Греков.
Они снова вошли в Туннель.
Первое, что увидел Греков, было море – бескрайнее, серое, изборожденное барашками. В уши ворвался полузабытый мерный гул, всепроникающий, успокаивающий. Греков ощутил на лице мелкие холодные брызги, и его ноздри затрепетали, встретив ни с чем не сравнимый запах соленой воды, влажного ветра, выброшенных на берег водорослей.
Они стояли на узком галечном пляже в нескольких метрах от линии прибоя. Пляж изредка прерывался тесными группами валунов, окутанных тучами пены. Галька на берегу была мокрая, так как набегавшие волны время от времени подползали к ногам людей и касались основания обрыва, отмеченного сплошной полосой бурых водорослей.
Голый каменистый обрыв, у которого они стояли, вертикально вздымался вверх, постепенно переходя в высокий пологий склон, поросший жухлой травой, редким кустарником, низкорослыми хвойными деревьями.