С каждой минутой надежда доехать до населенного пункта Данилово, откуда ходили электрички, становилась все более размытой. Как дорога, съедаемая дождем. Наконец деревенский автобус окончательно увяз, дернулся несколько раз и надорвался. В салоне тут же погас свет, и пассажиров обступила дремучая хмурая родина.
- Все, шабаш! - устало и как-то по-родственному сказал водитель. - Кто в силах, до Крестов шагайте, там еще в девять автобус на Кинешму поедет, а кто не может - тут Горки рядом. Километра два. Там в школе заночевать можно.
В окна с удвоенной силой забил ливень.
- Ишь, как из брамс бойта поливат! - вполголоса проговорила толстая женщина с корзиной антоновки, прижимаясь лбом к плывущему стеклу.
Все фразы в темноте звучали значительно и правильно, словно попадали в центр души, в яблочко, и касались самых главных в жизни вещей.
- Да, разверзлись хляби небесные, разверзлись… - вздохнула маленькая старушка, мелкими движениями поправляя платок.
Черный ветер скулил, обвивая обездвиженное тело автобуса. Водитель тянул вонючую папироску, слушал речитатив воды и тоже, казалось, думал о важном. Некоторое время все заворожено молчали.
- Вот ехали в автобусе и вдруг попали в Ноев ковчег, а Горки - это гора Арарат, - сказал паренек лет десяти, сидевший рядом с маленькой старушкой. Старушка завздыхала еще громче и стала креститься.
- Баб Поль, какой у вас Ваня-то не по годам смышленый, - подала голос еще одна, смутно различимая в сумерках обитательница ковчега.
- Ой, не говори, Катерина, не говори! Не знаю, что с ним и делать! Иногда такое скажет, будто не дитя, а старец бородатый! Как в академиях учился! Страшну мне с него, Катерина, ой как страшну! Бабы говорят: не жилец ваш Ваня, нет, не жилец! - слова из крохотного рта старушки вылетали врассыпную: маленькие, круглые и прыгучие, как горох.
- Сами вы, бабы, бородатые. Ни одного умного слова за всю жизнь не сказали, - обиделся Ваня и отвернулся к окну, с какой-то, на самом деле, недетской печалью.
Никита подышал на стекло и нарисовал Ване ухмыляющуюся рожицу. Ваня мрачно глянул на рисунок и пожал плечами. Потом осмотрел Никиту с ног до головы и сказал с вызовом:
- А тебя-то сюда каким ветром занесло? Присматриваешь деревеньку, где душу спасать на старости лет будешь? А зря! До старости тянуть нечего, вдруг помрешь раньше срока. С неспасенной-то душой? К Богу в рай не пустят!
Баба Поля набросилась на Ваню:
- Ты что, ты что! Зачем к людям пристаешь со своими проповедями! Дождешься у меня, дождешься, скажу отцу, он тебя научит старших уважать! Вы уж простите его, простите, он у нас чудной малость.