«Ну что ж, — удовлетворенно подумала Сантэн, беря Эльзу под руку, — Шаса долго искал себе подходящую пэру, но, похоже, потраченное время окупилось сторицей».
Дети Гарри гонялись друг за дружкой по всему бельведеру; их пронзительный визг несколько нарушал общую изысканную атмосферу высокого собрания.
— Должен признаться, — заметил Шаса, мрачно оглядывая своих внуков, — что я с каждым днем становлюсь все более похожим на Генриха Восьмого — я тоже люблю маленьких детей, но только в теоретическом плане.
— Насколько я помню, в их возрасте ты был ничуть не лучше, — Сантэн тут же грудью встала на защиту своих драгоценных правнуков, но в этот момент один из них испустил такой душераздирающий вопль, что Шаса аж присел.
— Ну да, только за одно это ты меня живьем бы сварила в кипящем масле. Знаешь, ма, по-моему, тебе грозит опасность превратиться в сюсюкающую бабульку, на которой правнуки возят воду.
— Не беспокойся, скоро им это надоест, — Сантэн ласково улыбнулась своим протеже.
— Во всяком случае, мне это надоест раньше, — пробурчал он и направился к Белле, болтавшей с сотрудниками Пинателли.
Изабелла задалась целью очаровать директора-немца, и к этому времени он уже изрыгал пламя, как огнедышащий дракон. У нее было странное чувство нереальности всего происходящего. Она чувствовала себя актрисой в фильме Франко Дзеффирелли. Сияющий матовый дом, причудливые силуэты тропических деревьев и растений, гигантские листья водяных лилий, тихо скользящие на поверхности пруда, стаи разноцветных декоративных карпов, медленно проплывающие под ними, — все это напоминало какой-то фантастический сон. Негромкий смех, бессвязные обрывки непонятных разговоров на разных языках, детские крики были столь неуместны, столь далеки от истинной, зловещей цели этого сборища.
Вот бабушка, восседающая во главе собрания, подобно вдовствующей императрице; рядом Холли и Эльза Пинателли, все в драгоценных шелках и шифонах стоимостью в годовой заработок среднего рабочего. А где-то, далеко отсюда, ее маленький Николас, в боевой маскировочной форме, играющий смертоносными орудиями войны, в компании солдат и террористов неизвестно какой национальности.
А вот и она сама флиртует с этим лысеющим немолодым человеком, похожим на зеленщика или бармена, но на самом деле являющимся поставщиком первосортной смерти, к тому же одной из ее самых неприглядных разновидностей. Вот она улыбается своему любимому брату, своему большому плюшевому медведю, берет под руку своего обожаемого отца, собираясь в очередной раз предать их обоих, да еще и собственную страну в придачу. Вот ее оболочка, выставляемая напоказ; красивая, холеная, умная, преуспевающая молодая женщина, хозяйка своей судьбы и всего окружающего ее мира. А там, внутри, надежно укрытое от посторонних глаз, запуганное, вконец запутавшееся существо, страдающее и одинокое, жалкая пешка в непонятной игре, в которую ее вовлекли неведомые могущественные силы.