И тут к нам один из угла пересаживается. Лобастый такой и в очках, лет около тридцати. И разговор заводит – мол, слышал нас через столик.
– Возьмем еще? – предлагает.
Мы и объясняем: спасибо, мы уже, и вообще.
– Да у меня есть, – говорит он и приносит еще по два коктейля. – Денег до фига, – объясняет. – Я врач по «скорой», молочу сутки через сутки, да еще пациенты дают иногда, ну, возьмешь, если видишь, что пациент при бабках. А жена – старая сука, отставная работница, я ее по утрам за цельным молоком за четыре квартала гоняю – ходит, сука старая, куда денется?
При чем тут жена? Но тоже неприкаянный человек.
– А хотите, ребята, хорошо выпить, поужинать хорошо? – спрашивает неприкаянный человек. – У меня друг, он буфетчик в ресторане «Казбек», рад будет хорошим людям, а выпить-покушать ему там ничего не стоит, он же сам там работает, а мы друзья. Да не стесняйтесь вы, денег у меня до хрена, просто поговорить хочется с хорошими людьми!…
Ловит такси. Едем. Едем, едем. Куда едем?…
– Уже близко, – говорит этот, тоже Боря, Боря-врач. Он с моим Борей-курсантом сзади, а меня спереди посадили.
Приезжаем. Уже полпервого. Буераки, сугробы, степь, метель, лес. Край света! И какая-то двухэтажная стекляшка, огни уже гасит. Ресторан, значит, «Казбек». В ночи кромешной.
Стучим, колотим, кричим – открывают:
– К Юре! Юра ждет!
Идем через пустой темный зал в буфетный закуток. Буфетчику Юре лет сорок, и зачес на лбу. Рассыпается он мелким бесом и предлагает выпить чего угодно. Боря-курсант спросил рюмочку коньячку и получил фужер. А я сдуру захотел десертной «Улыбки» – и тоже налил фужер сверху на коктейли и водку.
В зале, с краю, подождали мы его за столиком, выпили по второму фужеру. Время – уже незаметно летит. Юра выходит – с двумя огромными корзинами, покрытыми салфетками. Продукты и алкоголь крадет, значит.
Сели в какую-то машину, и поехали уже вообще не знаю куда – ну вообще на край света.
Там дом стоит на краю микрорайона, а дальше – снежная ночная пустыня.
Заходим. Квартирка однокомнатная, паркет, хрусталь, полированная мебель, люстра. И обратил я еще внимание, что в углу в комнате трюмо, и масса кремов на нем, а Юра (буфетчик) говорил, что неженат и живет один. Но – пьяный человек ведь не отдает себе отчета в том, что видит. Ну, трюмо и трюмо.
Боря-врач с моим Борей-курсантом стали в комнате книги смотреть. А я по своей привычке пошел помогать хозяину – готовить еду на кухне.
Кидает он на сковородки огромные стейки, вываливает в вазочки салаты; мне, между делом, наливает водочки и бутерброд намазывает – а водочка «Посольская», я о ней только слышал, а икорка на бутерброде черненькая. Во, думаю, капитально все же живут эти буфетчики! И ведь не «Метрополь» – какая-то паршивая стекляшка на окраине.