Во время этой речи Джафар Карманли встал из-за стола и неторопливо отошел к окну.
– Ох, что же там делается! – вдруг вскричал он, и все повернулись в его сторону.
– Никому не двигаться! – истошно завопил смуглый господин, несколько минут назад недоверчиво усмехавшийся на слова Горецкого.
Схватив со стола Джафара легкомысленно оставленный турком револьвер, он переводил ствол с Горецкого на Бориса, медленно отступая к двери.
– Не волнуйтесь, господа, – совершенно спокойным голосом произнес Джафар Карманли, – мой револьвер не заряжен, я никогда его не заряжаю, а храню только как память: это именное оружие моего отца, которое тот получил за доблесть из рук великого Абдул-Гамида. А оставил я его на виду с одной целью: посмотреть, в какую руку возьмет оружие наш обидчивый гость.
Все взгляды обратились к смуглому господину.
Черная шелковая перевязь беспомощной тряпкой болталась у него на шее, револьвер он сжимал левой рукой.
– Я с самого начала не поверил ему и хотел устроить маленькую проверку. Мы знаем с вами, – турок слегка поклонился Горецкому, что убийца, которого наши газеты окрестили Скорпионом, – убивал свои жертвы левой рукой, а этот господин держал руку на перевязи… Теперь последние сомнения разрешены.
Смуглый господин в безумной надежде навел на Джафара ствол револьвера, нажал на спуск… но раздался только сухой щелчок бойка. Застывший в ступоре у дверей турецкий полицейский наконец ожил, разразился потоком ругательств, подскочил к убийце и заломил ему руки за спину.
Генерал Кераглы услышал скрип двери и поднял глаза от бумаг, покрывавших его стол. На пороге кабинета стоял невысокий плотный человек с обширной лысиной и глубоко посаженными черными глазами. Взгляд этих глаз неприятно поразил генерала: незнакомец смотрел на него не как на высокого начальника, боевого офицера, значительное лицо, а как на редкое насекомое, как на необычного жука. Казалось, он решает вопрос – поместить ли генерала в свою коллекцию, наколов предварительно на булавку, или этого делать не стоит.
– Кто вы? – спросил генерал твердо и решительно, справившись с отвратительным приступом слабости. – Кто вы, и почему вошли ко мне без предварительного доклада?
Генерал протянул руку и нажал кнопку вызова дежурного адъютанта. На звонок, однако, никто не явился.
– Не беспокойтесь, генерал, – усмехнулся посетитель, – адъютант не придет.
Генерал не решился спросить, почему не придет адъютант – должно быть, он просто побоялся услышать ответ. На него снова накатила волна отвратительной слабости.
– Что вам нужно? – спросил он, взяв себя в руки и стараясь держаться как подобает генералу.