– На кладбище, – коротко ответил Джафар. – Прошло уже больше недели со дня убийства. Согласно вашим православным обычаям, ротмистра Хренова отпели в церкви Николая Мерликийского и похоронили на кладбище при той же церкви.
– Но хоть судебный врач осматривал труп?
– Не думаю, – невозмутимо ответил Джафар, – а точнее, знаю, что не осматривал.
Полковник посмотрел в его равнодушные глаза и сдержал готовое сорваться пренебрежительное восклицание.
– Могу я продолжать? – осведомился Джафар и раздвинул в улыбке плотно сжатые до этого губы.
Полковнику Горецкому невольно представилось, как на свободном месте у стены стоит допрашиваемый человек и что он чувствует при виде такой улыбки Джафара Карманли. Горецкий внутренне поежился и решил быть как можно осторожнее с помощником начальника полиции.
– Я приказал полицейским просеять информацию обо всех убийствах, что произошли в городе, на предмет шила в затылке.
– Они нашли?
– Нашли, – Джафар наклонил лысый череп. – Один ростовщик, он брал под залог ценные вещи. Жил тихо и скромно. Так вот, накануне убийства полковника Шмидта старуха-служанка нашла его убитым. Никто ничего не слышал, в комнате никакого беспорядка и даже – можете себе представить, многочисленные драгоценности и деньги остались нетронутыми.
– Вот так так… – Горецкий достал из кармана трубку, но закуривать ее не спешил, как не спешил и спрашивать, осматривал ли тело убитого ростовщика врач – он уже понял, что не осматривал.
– Протокол осмотра трупа я вам предложить не могу, – негромко проговорил Джафар, как бы прочитав мысли полковника, – но зато могу сообщить, что поскольку родственников у ростовщика не было и не оставил он никаких на случай своей смерти распоряжений, то и похоронили его на православном кладбище в могиле для бедных.
– Но ведь насколько я мог понять, этот человек, ростовщик, не был беден. Куда же девалось в таком случае его имущество?
– Имущество отошло в казну, – равнодушно проронил турок, – наше государство берет на себя заботу о похоронах только своих подданных.
«Ай да турки! – мысленно воскликнул Горецкий. – Денежки в казну прибрали, а похоронить человека как следует, оказывается, они не обязаны».
– Вы хотите сказать…
– Да-да. Ростовщик был русский, эмигрант. Прибыл в наш город два месяца назад.
– М-да-а, не сердитесь, глубокоуважаемый Джафар-эфенди, но немного же вам удалось узнать, – разочарованно выговорил Горецкий.
– Я еще не закончил, – напомнил Джафар. – Уже после убийства полковника Шмидта произошло еще два аналогичных события – смерть одной совершенно опустившейся проститутки и ее сутенера. Все точно также – сутенер привел убийцу в качестве клиента. Хозяин ничего не заметил, и только потом обнаружил у себя в задней комнате два трупа.