Она повернула голову и посмотрела на него. Он сидел очень прямо. В ожидании осмотра. Он окончил глажку.
Она была мила ему. Ее волосы. Ее щеки. Ее маленькие, умные на вид ладони.
Сестра его.
В его голове болезненно застучало. Встречные поезда. Свет-тень-свет-тень на тебя, если сидишь у окна.
Он сел еще прямей. И все равно мог ее видеть. Вросшую в облик их матери. Жидкое поблескивание ее глаз в темноте. Маленький прямой нос. Ее рот, полные губы. Что-то в них раненое. Словно она сжала их, отшатываясь от чего-то. Словно много лет назад кто-то – мужчина с кольцами на руке – ударил ее по ним наотмашь. Прекрасные, обиженные губы.
Прекрасные материнские губы, подумал Эста. Губы Амму.
Которые поцеловали его руку, просунутую в зарешеченное окно поезда. Вагон первого класса, Мадрасский Почтовый в Мадрас.
До свидания, Эста. Храни тебя Бог, сказали губы Амму. Ее силящиеся не плакать губы.
В последний раз тогда он ее видел.
Она стояла на платформе Приморского вокзала в Кочине, подняв лицо к окну поезда. Кожа серая, тусклая, лишенная внутреннего света неоновыми огнями вокзала. Дневной свет был заслонен поездами по обе стороны платформы. Длинными пробками, закупорившими мрак. Мадрасский Почтовый. Летучая Рани.
Рахель держала Амму за руку. Комарик на поводке. Мушка Дрозофила в сандалиях «бата». Фея Аэропорта на железнодорожном вокзале. Притопывающая ногами на платформе, поднимающая облака улегшейся было вокзальной пыли. Пока Амму не дернула ее за руку и не велела ей Прекратить Это. Тогда она Прекратила Это. Вокруг толкалась и шаркала толпа.
Одним туда другим сюда багаж катить носильщикам платить детям писать-какать расстающимся плакать плевать бежать милостыню просить билеты доставать.
Эхом станционные звуки.
Разносчики продают кофе. Чай.
Тощие дети, белесые от недоедания, торгуют похабными журнальчиками и едой, которую не могут позволить себе есть сами.
Размякшие шоколадки. Конфетки для бросающих курить.
Апельсиновая газировка.
Лимонная газировка.
КокаколаФантаМороженоеРозовоемолоко.
Розовокожие куклы. Погремушки. «Токийская любовь».
Полые пластмассовые попугаи с отвинчивающимися головками, набитые конфетами.
Красные солнечные очочки в желтых оправах.
Игрушечные часики с нарисованными стрелками.
Целая тележка бракованных зубных щеток.
Приморский вокзал, Кочин.
Серый в неоновых огнях. Полые люди. Бездомные. Голодные. Все еще не оправившиеся после прошлогоднего голода. Их революция отложена До Поры До Времени товарищем И. М. Ш. Намбудирипадом (Советским Прихвостнем, Трусливым Псом). Бывшим любимцем Пекина.