Матери, оберегающие гнезда с яйцами.
Пройдя болото, пахнущее застойной водой, они двинулись мимо старых деревьев, увитых лианами – гигантскими вьюнками «мани», диким перцем, пурпурным остролистым плющом.
Мимо темно-синего жука, балансирующего на упругом лезвии травы.
Мимо гигантских паутин, выдержавших дождь, перекинутых от дерева к дереву, как нашептанные сплетни.
Мимо цветка банана в бордовом прицветнике, висящего на невзрачном деревце с драными листьями. Похожего на драгоценный камень в руке у расхристанного мальчишки. На самоцвет в зеленом бархате джунглей.
В воздухе спаривались малиновые стрекозы. Двухпалубно. Проворно. Один из полицейских восхищенно приостановился и на миг задумался о механике стрекозиного секса – что там у них куда. Потом его мысли щелчком переключились на Полицейские Дела.
Дальше.
Мимо высоких муравейников, присмиревших после дождя. Тяжело осевших, как опоенные зельем стражи у врат рая.
Мимо бабочек, пляшущих в воздухе, как радостные вести.
Мимо огромных папоротников.
Мимо хамелеона.
Мимо приводящей в оторопь китайской розы.
Мимо серых джунглевых курочек, заполошно кинувшихся врассыпную.
Мимо мускатного дерева, которого не нашел Велья Папан.
Раздваивающийся канал. Непроточный. Задушенный ряской. Похожий на дохлую зеленую змею. С берега на берег-поваленное дерево. Прикасаемые полицейские перешли по нему гуськом, семеня. Поигрывая полированными бамбуковыми дубинками.
Волосатые волшебники со смертоносными палочками.
Потом солнечный свет сделался чересполосным из-за тонких наклонных стволов. Тьма Сердец крадучись вступила в Сердце Тьмы. Стрекот сверчков то взбухал, то опадал.
Серые белки шмыгали по крапчатым стволам каучуковых деревьев, клонившихся к солнцу. На древесной коре виднелись старые шрамы. Зарубцевавшиеся. Невыпитые.
Акры плантации, затем травянистая поляна. На ней дом.
Исторический Дом.
Двери которого заперты, а окна открыты.
Внутри которого – холодные каменные полы и плывущие, качающиеся тени-корабли.
Восковые предки с жесткими безжизненными ногтями на ногах и запахом пожелтевших географических карт изо рта; их шелестящие шепотки.
Полупрозрачные ящерицы, живущие позади старых картин.
Дом, где мечты берутся в плен и перекраиваются.
Где пара двуяйцевых близнецов – Передвижная Республика с Зачесом, – воткнув подле себя в землю марксистский флаг, не убоялась призрака старого англичанина, пригвожденного к стволу дерева. Прокрадываясь мимо, полицейские не услышали его тихую мольбу. Добреньким таким миссионерским голоском. Прошу прощения, не найдется ли у вас… эммм… случайно, может быть… одной сигарки? Нет?.. Ничего страшного, это я так просто.