«…Довольно странно, насколько понятным и ясным встает подчас прошлое, особенно тогда, когда это не имеет больше никакого значения. Хотя я не в силах припомнить собственного имени, я помню, что люди обожали меня и поклонялись мне, как никто и никогда не поклонялся моему учителю. Я был послан не затем, чтобы убивать, а затем, чтобы самому погибнуть. Очень жаль останавливаться на давно ушедших моментах давно ушедшего прошлого, особенно если ты в состоянии припомнить лишь самую малость из всего, что было когда-то. Но я смею надеяться, что однажды…»
* * *
В ночь следующего полнолуния захваченные Полотном существа никак не проявляли себя, и Стражи, обеспокоенные их необычным поведением, продолжили свои ночные заклинания. В промежутках между фразами до их слуха доносился из часовни слабый шорох, напоминающий шуршание сухих листьев на осеннем ветру. Души на Полотне иногда теряли свою силу и вели себя не слишком буйно – так уже бывало когда-то, – но никогда раньше полнолуние не сопровождалось такой странной тишиной. Стражи восприняли это как дурное предзнаменование и с тревогой ожидали, что принесет им ближайшее будущее.
Так прошла ночь и настала следующая, но ничего не случилось. Лишь короткая зимняя оттепель принесла с собой неожиданного гостя – Стражей навестил Джонатан. Он принес своим старым товарищам сладкий хлеб, испеченный Диркой, большой кувшин вина из облачных ягод Андора, а также несколько снадобий Ивара, чтобы лечить простуду и ревматические боли Маттаса. Монахи уселись в огромном зале крепости, чтобы послушать рассказы Джонатана о жизни в Линде. После вечерней трапезы они пили вино, а Джонатан пел им свои песни. Затем он заговорил о том, как он успел привязаться к жителям поселка, и что было более важно – о своем предстоящем браке с дочерью Ивара.
Он ожидал приветствий и поздравлений, однако ответом на его заявление было неловкое молчание всех послушников Ордена.
– Ты уверен, что именно таким должно быть твое будущее? – наконец спросил у него Доминик.
– Да. Я понял это в тот самый день, когда впервые увидел ее.
– Тогда давайте выпьем за Джонатана и Сондру! – воскликнул Гектор, поднимая вверх кубок. Послушники присоединились к его тосту, но только сам Гектор выглядел по-настоящему счастливым. Прочие монахи выглядели разочарованными, как будто прочили Жону иную судьбу. Джонатан почувствовал настойчивое желание напомнить им, что именно они предложили ему уйти из крепости и именно они хотели, чтобы он сам выбрал свой путь в жизни, но вряд ли было бы правильно упоминать об этом сейчас. Кроме того, он пришел сюда для того, чтобы узнать кое-какие тайны. Вряд ли он сможет действовать без помех и добьется успеха, если испортит отношения с братьями Ордена.