Откуда им знать, что обугленные кости принадлежали ее Алдену? Разве не мать должна опознать тело своего ребенка? Может быть, твари оставили на берегу чье-то чужое тело, бросив его рядом с останками Джозефа, а ее единственного сыночка утащили с собой, в рабство, чтобы он прислуживал им в их подземном царстве, страдая от голода, побоев и одиночества.
Какая-то тень, более темная, чем предрассветные зимние сумерки, шевельнулась на краю площадки перед домом.
– Алден! – прошептала женщина. Тень двинулась к реке, и в ее мозгу возникли черты лица сына.
Ее муж рыбачил вместе с остальными и не мог помешать ей немедленно, сейчас же отправиться на поиски Алдена! Женщина бегом пересекла пустые комнаты, схватила покрывало с кресла у камина и завернулась в него. Босая, она выбежала из дома, и отпечатки ее ступней отчетливо виднелись на свежевыпавшем снегу. Она быстро бежала к тому месту, где было найдено обожженное тело, и ее темные волосы развевались на ветру.
Тень подумала, что, когда эта женщина была помоложе, она, должно быть, была очень хороша собой. Теперь же вся ее красота заключалась в ее сердечной боли, в слезах, которые замерзли на щеках, когда она остановилась на полпути к реке, оглядываясь по сторонам в поисках сына.
Темная фигура приблизилась к ней сзади почти вплотную, на достаточное расстояние, чтобы чувствовать тепло ее тела и свободно проникать в ее память. На плечах тени появился точно такой плащ, какой был у Алдена, и его пола легко коснулась плеча женщины.
Женщина резко повернулась, едва сдержав крик радости. Она увидела знакомое лицо.
– Алден! Они не были уверены, что это твое тело! – Она хотела позвать мужа, который рыбачил совсем недалеко, но задохнулась от переполнивших ее эмоций. Вытянув вперед руки, она попыталась дотронуться до лица сына, попыталась отбросить назад упавшие на лицо пряди темных, таких же как у нее волос.
Мужчина схватил ее за запястья. Его руки были холодны как лед.
– Алден мертв, – прошептал голос, – но ты – нет. Ты совершенно живая…
Прикосновение этих рук заставило похолодеть сначала ее предплечья, потом плечи и шею.
– Что… что ты такое? – забормотала женщина.
– Нечто такое, что когда-то было живым. Нечто такое, что станет живым снова, – ответил ей незнакомец голосом Алдена.
От страха у женщины словно пелена с глаз спала. Она все еще видела перед собой лицо Алдена, но теперь она знала, что это лицо не принадлежит, не принадлежало, да и не могло принадлежать ее сыну.
– Кто ты? – осипшим от страха голосом спросила она.
Тень хотела воспользоваться именем, которым называл ее сын; другого имени она не помнила. Но когда губы ее раскрылись для ответа, тень внезапно вспомнила имя, похороненное под огромным количеством других воспоминаний.