– Мало вас били, – упрекнул его Хрущев.
– Меня – да! – мало, – не возражал Чуйков, и Гордову стало явно не по себе, когда он со знанием дела стал нахваливать гибкую тактику противника. – Казалось бы, – доложил он, – оборона вдоль реки и должна бы повторять конфигурацию береговой черты. Однако немцы умышленно оторвались от береговых контуров. Даже отступили от реки, нарочно создав «ничейное» пространство, чтобы мы в нем завязли…
– Его армия драпает, а он, такой-сякой, врага же и расхваливает…
Тут Гордова и понесло: мать-в-перемать и в такую вас всех; выдал полный набор «душеспасительных» слов, а Никита Сергеевич тоже не скрывал, что Чуйков ему неприятен:
– И не стыдно ли фасонить перчатками? В такой исторический момент, когда вся страна напрягла свои силы на разгром зарвавшегося…
– Да у меня экзема… еще с Китая.
– Ладно – экзема. А дубина-то в руках для чего?
– Не дубина, а… стек! Мне так удобнее.
Тут Гордов и Хрущев в один голос:
– У него армия бежит, а он… Судить таких надо!
Ух, до чего же неприятен показался им этот Чуйков!
Возвращаясь в Сталинград, Гордов и Хрущев никак не могли успокоиться, дружно ругая Василия Ивановича:
– Нельзя таким пижонам доверять армию…
– Нельзя, нельзя, – соглашался Хрущев. – Ведь это на что похоже? Стек себе, перчатки, еще цилиндр не успел завести.
– Гнать его в три шеи, – решил Гордов, – чтобы такие пижоны мой Сталинградский фронт не позорили.
– Верно! В резерв его… пока не поумнеет!
Во время разговора со Сталиным Хрущев доложил, что Чуйкова они сняли – как неспособного! Не станешь же рассказывать о перчатках да трости, лучше сказать – неспособный.
– И правильно сделали, – послышался из Москвы ответ Сталина. – Чуйков такой пьяница, что весь там фронт пропьет…
Василий Иванович пьяницей не был. Но теперь, поди ж ты, доказывай «вождю народов», что ты трезвый, если «вождь» уже решил, что ты пьяный. Долго ли у нас на человека ярлык наклеить? А потом сам он не отлипнет и не отдерешь его…
4 августа Чуйков, отозванный в резерв фронта, возглавил оперативную группу Сталинградского фронта. Спросил:
– А где она, эта группа?
– Нет группы, – отвечал Гордов. – Собрать надо…
Чуйков не растерялся. Собирал в городе вышедших из окружения, отбившихся от своих частей, брал тех, кто из госпиталя выписался, если дезертира поймают – он и дезертира в строй ставил, внушал ему, чтобы дураком тот не был:
– Хорошо, что на меня напал. Другой бы знаешь куда тебя отвел? Не вчера война началась и не завтра закончится. Чем бегать-то, так лучше у меня послужи… Героем с войны вернешься, от баб отбою не станет, все девки перед тобой в штабеля сложатся…