Вечером у него состоялась беседа с Гордом фон Рундштедтом.
– Наш фюрер, – говорил фельдмаршал, – придерживается континентальной стратегии, и, подобно Наполеону, он боится воды. Ему приятнее думать, что Англия падет сама по себе, если с Россией будет покончено. Я сидел в окопах еще при кайзере и по себе знаю, каково мужество русского солдата. Но тогда иваны дрались с нами на польской земле, на земле австрийской Галиции, а… сейчас? Должен огорчить вас, Паулюс: план «Барбаросса» хорош сам по себе, но война с Россией вряд ли может иметь счастливый конец…
Впрочем, Паулюсу подобные сомнения казались напрасными. 18 декабря 1940 года Браухич сделал доклад о завершении плана «Барбаросса», и тогда же фюрер – в присутствии Йодля и Кейтеля – одобрил его особой директивой. (Гитлера хватил бы инсульт и разбило параличом, узнай он только, что ровно через одиннадцать дней эта директива будет лежать на столе в кабинете Сталина, – советская разведка сработала, но Сталин счел директиву «фальшивкой», подброшенной ему англичанами…)
– Что слышно из России, – спросил Гитлер. – У меня такое ощущение, будто Сталин боится дышать в мою сторону.
– К сожалению, – ответил Йодль, – информация абвера скудная. Иногда мы довольствуемся наблюдениями из окна уборной в экспрессе Владивосток – Москва, когда этим маршрутом пользуются наши дипломатические курьеры из Токио.
– И много они увидели, сидя на унитазе?
Кейтель выложил перед фюрером фотоснимки:
– Вот! Даже сидя на унитазе, можно иметь некоторое представление о русских делах… в Сибири замечено скопление воинских эшелонов, вроде бы они передвигаются в западном направлении. Но при этом абвер не подтверждает уплотнения русских войск близ западных границ России.
Гитлер еще раз глянул в свою директиву.
– Ладно, – сказал он. – Впрочем, это лишь план. Начинать же войну с Россией – все равно что отворять двери в темную, никому не известную комнату. А кто там торчит за дверью и что он держит в руках, этого мы пока не знаем. Но мы обязаны начать войну весной сорок первого, ибо вермахт уже более никогда не достигнет той мощи, какой он обладает сегодня…
Перед рейхсканцелярией заиграл оркестр. Свежий ветер трепал над фасадами зданий выцветший лозунг: «ОДИН НАРОД, ОДНА ПАРТИЯ, ОДИН ФЮРЕР». По улицам маршировали юнцы из организации «гитлерюгенд» (от 14 лет и старше), за ними шагали «нимфы» (в возрасте от 6 до 10 лет) – все они были с кинжалами, и под рокот множества барабанов они распевали:
Дрожат одряхлевшие кости
Земли перед боем святым,
Сомненья и робость отбросьте,