Некоторое время он стоял и раздумчиво чесал в затылке. А потом как ни в чем не бывало брякнул:
– Цирк уехал, но некоторые клоуны остались. И некоторые зрители тоже. Лиз, ты это… вылезай, что ли.
2
Но она не вылезла. Я несколько раз провел ладонью по лицу, стряхивая заливший глаза пот, потерзал шрам над бровью и повернулся к застывшему посреди двора оргу-камнедробильщику. Крот уже уполз обратно, уже трудился, а этот все еще торчал, поблескивая фотофорами. Вот оно что – манипуляторы оторваны. Я приблизился к изувеченному оргу, положил руку на корпус и тотчас же отдернул: меня ударило такой волной тоски и отчаяния, что пот с прежней силой проступил на лбу.
Странно, что только сейчас я подумал об этом. Как бы поточнее… О страдании механоргов. Ведь, черт побери, кто, как не я, знает, что они способны чувствовать. А что ощущает орг, которого отбраковали в утиль? Или вышел срок работы? Или вот как этот, моею же волей искалеченный?
Впервые в жизни я не стал вызывать Ирму пальцем, контактом с точкой чуть выше переносицы. Я просто позвал по М-связи:
«Ирма!»
А ведь М-связь уже, кроме «глазной щекотки», ничего такого во мне не переворачивает. Да и щекотка тоже сделалась так себе. Терпимо.
«Слушаю тебя, Хлодвиг».
«Здесь поврежденный орг-каменотес. Не следует его дезактивировать».
«Хорошо, Хлодвиг».
Я кивнул и повернулся к засаде, где по-прежнему укрывалась Ведьма.
Лиз сидела, опершись о забор, с низко опущенной головой, так что черные ее волосы падали на лицо, но готов поклясться, что из-под этой завесы меня сверлил пристальный взгляд. Я протянул руку, чтобы помочь ей встать, и ее ладонь оказалась в моей! Такая узкая и холодная…
Лиз откинула волосы со лба, несколько мгновений вглядывалась в мое лицо, словно пыталась что-то такое, ей одной известное на нем прочесть, а потом уткнулась мне в плечо и всхлипнула.
– Виг… что это… было?
Если честно, я почувствовал себя полнейшим болваном. На плече у меня рыдает очаровательная девушка, которая, признаюсь, не совсем мне безразлична. Она жаждет объяснений, а что я могу объяснить? Я и сам толком еще не разобрался – что это было.
Прежде чем я открыл рот, чтобы изречь очередную глупость, она оттолкнула меня и принялась вытирать слезы.
«Одна маленькая, но гордая птичка…» – подумалось мне. Это еще откуда? А-а, Шур рассказывал какую-то древнюю историю.
И то правда, не пора ли нам объясниться? Обстановка располагает.
– Послушай меня, Лиз, – осторожно начал я. – Почему вы, трикстеры, такие… надменные? Разве вы особые? – Ну да, еще бы! – В чем-то превосходите других людей на планете? Разве я заслужил такое отношение? Или мои друзья – вы их видите впервые в жизни, а при этом…