Не женское это дело… (Весельницкая) - страница 4

– Вроде звали, так почему напряженка?

Все как-то враз заговорили, также враз неловко смолкли.

– Ты опоздала, тебе уже дней десять как надо было здесь быть, – обратился он внезапно к ней. И тут же про нее забыл.

– Ну, что начнем?

Он закурил, взял предложенный чай.

– Пока вы боитесь людей, дорогие мои, ничто не имеет значения. Мы сделаны из людей – родственников, знакомых, случайных попутчиков, литературных героев, исторических персонажей. Ответ на мой риторический вопрос проще пареной репы. Кстати, кто-нибудь из вас ел пареную репу? Я – нет. А говорят она проще всего. Некоторые из вас знают, кто я, некоторые слышали, что я Мастер. Вас так напугал мой средний брат Ошо? «Мастер – это смерть». Умел братец сказать. Я – просто зеркало. Помните, как в детстве мама к зеркалу подносила и говорила: «Смотри – это ты». Вот и я говорю: смотрите – это вы.

То, что началось, кончилось только к утру. Мозги не ворочались, языки не слушались, глаза слипались. И тут он снова вспомнил про нее:

– Ты, говорят, на машине? Отвезешь? И, не оборачиваясь, пошел к выходу.


***

– Ну, привет, привет. – Заговорил он уже в машине, пока она, не спеша закуривала, – Тяжело досталось?

– Легче, чем ожидала. Пришлось всего два раза объехать квартал, пока Сказочница меня остановила. Слушай, но от нее-то, зачем скрывать? Может нам-то уже пора встретиться?

– Рано.

– Рано, так рано. Ты Мастер, тебе виднее.

– Ладно, ладно, молодец. Никто там тебя так и не увидел.

– Мне показалось, что Гри в какой-то момент что-то учуял, но обошлось.

– Да, Гри посерьезней остальных. Завтра постарайся опоздать. Поехали. Отдыхать тоже иногда надо.

– Я соскучилась, ты-то как.

– Не волнуйся, все нормально.

– Как там правая рука поживает?

– Мы же договорились: левая – не ведает, что творит правая и наоборот.

– Вообще-то это принято считать бестолковостью.

– У них толковый хозяин или ты не согласна? – это он сказал вслух.


***

Когда она пришла на завтра, по кругу, несомненно, шла уже не первая чаша.

Дымно, шумно, пьяно. Все сидели в кругу на полу. Она тихо вошла и примостилась у стены, на нее никто не обратил внимания. На скатерти в центре круга – разномастные бутылки, полные и начатые, денежные купюры, какие-то украшения, посередине – огромное блюдо с недоеденным пловом, который неумело подражая востоку, коренные горожане, воспитанные в европейской культуре пытались есть руками, пачкаясь и рассыпая ароматный янтарный рис.

Народ млел от экзотики и ерзал от неумения сидеть на полу.

Шейх, как положено, сидел в центре. Странная одежда, какие-то амулеты на шее, капли пота на лбу. Он точными, подчеркнуто аккуратными движениями подбирал рассыпанный рис, ни на мгновение не выпуская из вида чашу, которую все, кто сидел в кругу передавали друг другу, отпивая кто сколько мог и хотел и повторяя с разной степенью искренности одну и ту же фразу: «Здоровья и счастья всем друзьям».