– Адвокат, который занимался этим делом, поклялся, что ребенок попадет в прекрасную семью, - говорил он голосом, полным раскаяния. - А деньги были… гонораром, ведь забота о твоей матери была так… - Он не договорил. - Все, что я должен был сделать, - его голос перешел в шепот, - это убедиться, что в свидетельстве о рождении стоят надлежащие имена. - Он остановился и облизнул пересохшие губы. - Это не было… Это не было так ужасно, так цинично, как ты думаешь. Ты не могла содержать ребенка, а ведь дочка твоя попала в хорошую семью. - Тень страха вдруг мелькнула в его глазах. - Что ты… что ты собираешься предпринять?
Она пристально смотрела на него, жалкого, сгорбленного. А что она могла предпринять? Если прибегнет к помощи закона, то тем самым втянет Рорка в скандал, и с какой целью?.. Он был отцом Сюзанны, и единственной радостью, оставшейся в ее пустой жизни, было сознание, что ее маленькая девочка будет расти в доме этого человека, единственного человека, которого она, Виктория, в своей жизни любила. Но доктор не может так легко отделаться, его нужно наказать, заставить хотя бы частично расплатиться за то горе, которое он ей причинил.
Виктория мрачно взглянула на него.
– Я думаю, - сказала она медленно, - что мне стоит по этому поводу обратиться к властям.
Старческое дыхание доктора участилось. Он страшно побледнел.
– Ты не можешь так поступить, - испуганно проговорил он. - Не делай этого.
– Не знаю, не знаю, - сказала она, глядя на доктора в упор.
– Ты не можешь, - повторил он, и руки его задрожали. - Ты подписала бумаги. Все законно. Ты не можешь ничего сделать.
– Не могу?.. Посмотрим.
Виктория повернулась на каблуках и ушла. Она видела, что его лоб покрылся испариной. Ничего, пусть помучается, мрачно усмехнулась она, он это заслужил.
Следующие два дня у Виктории были выходными. И впервые с тех пор, как она вернулась с острова Пантеры, она провела их не так, как обычно, расхаживая из угла в угол своей квартиры. Она отправилась в парк подышать свежим воздухом, подставить лицо солнцу. Она чувствовала, что постепенно успокаивается. Но вот какой-то высокий темноволосый человек с ребенком на плечах прошел мимо нее, и слезы снова наполнили глаза. Она поспешно вскочила со скамейки, на которой сидела, и убежала из парка. Вся прелесть этого теплого ясного дня в один миг померкла для нее.
Когда я смогу наконец забыть? - спрашивала она себя и сама же давала ответ: никогда.
Эта встреча в парке снова нарушила ее начавшее было восстанавливаться душевное равновесие. Виктория не переставая грезила о Рорке, но теперь каждое воспоминание о нем было наполнено болью. По утрам она просыпалась с красными от слез глазами. Он чудился ей повсюду. То шел к ней по улице, то стоял впереди нее в очереди в магазине, то улыбался ей из-за спин посетителей в кафе.