Моей Лауре (Бишоп) - страница 4


Будет и на нашей улице безалкогольный праздник!


Сейчас я думаю о том, что не такая и веселая была моя жизнь без любви несколько лет назад. Я бравировал, провозглашал себя то одиноким волком, то старым солдатом, которому неведомы слова любви. Но где-то в подсознании я ждал и верил, что она еще придет, и она приходила. Долго, мучительно больно и нелепо. Эта книга будет о моей нелепой любви.


Назад к невинности


Есть я и ты, а все, что кроме, легко уладить с помощью аборта.


С Дашей мы пока только целовались. Прекрасно помню, как это было в первый раз – мы рылись в архиве областного дома пионеров в поисках материалов для наших дипломов, архив находился в пыльном и темном подвале. Она сказала, что никогда не целовалась в подвале, я, несмотря на весь идиотизм ситуации, привлек ее к себе, поводил своими губами по ее губам, дотянулся кончиком языка до ее неба, поцелуй продолжался не более полуминуты.

– Ты хорошо целуешься.

– Ты тоже.

И мы снова стали разгребать папки со старыми бумагами.

Она приходила ко мне в гости и требовала соленых грибов. В моей комнате мы снова целовались и тискали друг друга, без особой страсти, но вполне технично. Я приходил к ней в гости с бутылкой водки, и мы целовались в ванной или на балконе, пока мой приятель развлекал ее подружку на кухне. На вопрос "Ты меня не хочешь?" я отвечал примерно так: "Сейчас не время и не место". Когда пару раз я оставался у нее ночевать перед экзаменами (эти девочки – такие аккуратистки, у них всегда есть конспекты и лекции, по которым можно надышаться перед смертью), мы укладывались на раскладное кресло. Кровать занимала ее подруга-соседка и Ирочка, еще одна любимая однокурсница, а я был худ как жердь, да и Даша тоже не пышка. Я обнимал ее и, стараясь не тереться об упругие выпуклости интимными местами, проваливался в тревожный предрассветный сон.

Даша перевелась на наш курс со старшего во время зимней сессии после академки. Пашка, чьей официальной девушкой она была некоторое время назад, рассказывал страшные истории о том, что Даша переламывалась в дурке после злоупотреблений героином, или действительно у нее были какие-то проблемы с головой. Меня это интересовало мало, как впрочем, и сплетни о том, что там же она набирала в шприц свою собственную кровь и брызгала ею в других больных. Куда более сумасшедшие люди окружали меня в то время, и сам я, видимо, тоже был несколько не в себе.

Я провожал ее на автовокзал, она уезжала в Северодвинск, город-сателлит Архангельска, областного центра, большой деревни, где все про всех все знают.