Крики и вопли продолжались до тех пор, пока капрал не выхватил из кобуры пистолет и дважды не выстрелил в воздух. Все замерло: перекошенное лицо военного, испуганные фигуры продавцов, кто-то с фотоаппаратом… А потом, в этом застывшем мгновенье, та самая старушка, что торговала мелкой сушеной рыбешкой, вдруг сдвинулась со своего места. Приблизилась к капралу и ударила его ладонью по лицу.
В тишине, наступившей после выстрелов, пощечина прозвучала оглушающе громко.
– Старая ведьма… – процедил капрал сквозь зубы. – Я солдат правительства!..
– А мне плевать, хоть сам президент, упокой господь его душу, – и старушка плюнула. Точно на блестящий армейский ботинок.
Капрал обезумел. И сделал то, о чем впоследствии сильно жалел.
Он ударил торговку рукой, в которой все еще была зажата рукоять пистолета.
Много ли ей было надо, той старушке? Может быть, она умерла бы сама, в тот же день. Прямо за своим прилавком, упав лицом в сушеную рыбешку, которую покупали и тихонько воровали мальчишки…
Может быть, ей подошел срок?
Возможно.
Но вышло так, что умерла она от удара капрала, одетого в форму национальной гвардии. Умерла сразу. Просто осела мешком на пыльный камень Серебряного Города.
Толпа отшатнулась от солдат. За какую-то секунду они оказались в центре огромного круга испуганных глаз. Чужие и лишние.
– Ладно… – прошептал капрал, вытирая пот. – Ладно… Я солдат. Я выполняю приказ…
И они быстрым шагом покинули рынок.
Чтобы появиться во всех газетах, на первой странице под крупным заголовком: «Гвардейцы убивают горожан!»
Тем же вечером одна из этих газет, «Buenos Aires de la tarde», легла на стол атташе по культуре посольства Советского Союза в Аргентине.
– Читали, Антон Яковлевич? – поинтересовался атташе у посольского водителя.
Водителем Антон Яковлевич Ракушкин был действительно хорошим, хотя основной род его деятельности лежал в несколько иной области. Точно так же, впрочем, как и у атташе. Оба они были офицерами одной и той же организации, и пословица «Есть такая профессия – Родину защищать» была для них не пустым звуком.
– Читал, Юрий Алексеевич, – ответил Ракушкин.
– Что думаете на этот счет?
Капитан Ракушкин пожал плечами.
– Может быть, провокация, Юрий Алексеевич. На местных солдат непохоже. Они сами из тех же слоев…
– Согласен. – Яковлев, атташе по культуре, кивнул. – Может быть, и провокация. Только как-то уж очень топорно, не находите?
– Ну, во-первых, журналист мог сгустить краски. А во-вторых, есть же и человеческий фактор.
– Что, переволновался человек и старушку кокнул? Тоже мне Раскольников. А скандал-то крупный получился! На бульваре Конституции была попытка нападения на патруль. Солдаты стреляли в воздух. Кому, вы думаете, выгодно такое положение дел?