– На кого?! – Алексей донельзя удивился.
Естественно. Впервые в жизни от другого человека он услышал словосочетание «твой папа». Два этих слова, опять же впервые в его жизни, перевели факт существования отцовской линии предков из абстрактного «залётный кобель» в реальное «ОТЕЦ».
– На твоего папу. Надеюсь, тебе известно, что дети не в капусте материализуются. – Славянин улыбнулся. – И что появление новой жизни происходит в результате… гм, определённого процесса, как правило, требующего непосредственного участия двух разнополых индивидуумов.
Оказалось, что новоявленный родич владеет и вполне современным русским. Говорить он мог на многих других наречиях – но об этом Лёха узнает позднее.
Много всякого-разного он узнает ПОТОМ.
Главное, что удалось совершить «дядюшке» в их первую встречу, – завоевать доверие. По жизни-то Лёха был не особо доверчивым человеком: выросший без отца, «единственным мужиком в доме», он привык во главу угла ставить собственное мнение. Но, как иногда случается с ярко выраженными индивидуалистами, воспитанными исключительно женщинами, – позволив другому человеку всерьёз влиять на себя, они «прикипают» к нему. Вероятно, подустав от внутренних монологов, такие люди вдруг находят в диалоге небывалую доселе новизну ощущений, и это состояние души им начинает нравиться…
Нежданный «родственник» сумел-таки найти с Алексеем общий язык. Не получись у него это, ничему бы не поверил старший рядовой Российской армии. Ни единому словечку. Из вежливости побеседовал бы с «дядей», да и послал бы его, корректно, но целенаправленно.
Гораздо позже Алексей узнал, что, прежде чем явиться в расположение дивизии, «родич-славянин» хорошо изучил всю его биографию. Возможности сделать это у «дяди» имелись отличные – лучше некуда, как мало у кого в этом мире. Поэтому Илья мог выбирать момент, наиболее удачный для знакомства. Появись он на первом-втором году службы, дальше единственного разговора в гостевом доме общение не продвинулось бы. Но возник родич очень вовремя, на исходе третьего.
Лёха давно уже таскал нашивки старшего рядового и скоро должен был получить звание ефрейтора. Максиму Палиенко до конца срока оставалось меньше квартала; продлевать контракт, выходить в отделенные сержанты и выше тот не собирался… Андрюха Синенко, наоборот, намеревался делать серьёзную карьеру и, получив старшего ефрейтора, в командирах полуотделения долго не застоялся бы – черновик заявления в офицерское училище Лёха видел собственными глазами.
Он тоже собирался в училище – в армии ему понравилось, он освоился и прижился. Можно сказать, наконец-то обрёл себя… Хотя за три года до этого, вербуясь, парень из маленького западносибирского городка преследовал совершенно другую цель: приобрести положенные отставникам социальные привилегии, в первую очередь право на бесплатное обучение в любом вузе… Однако двоих сразу комбат в военное училище не отпустил бы, придётся ждать оказии невесть сколько. Терять же драгоценное время «в солдатах» ему до ужаса не хотелось – и без того уже лоб здоровый, двадцати одного лета от роду. Надо было сразу в училище поступать, но кто ж знал!