– Мы договорились с Лагуновым часов в пять вместе выехать в город. Он сел писать письмо жене и писал очень долго, так что мне стало жарко, и я уехал. – Пар изо рта Козака вырывался четкими круглыми клубочками.
– И все? – спросил Тихонов.
– Вроде бы все.
– Чтобы вызвать вас на полную откровенность, предложу небольшой психологический тест. Хотите, например, чтобы я подробно рассказал, что и в каком кармане у вас находится?
– Хочу, – нетвердым голосом сказал Козак.
– В левом боковом кармане пальто у вас лежит связка из семи или шести ключей. И спичечная коробка, в которой мало спичек. В правом кармане – папиросы «Три богатыря». В левом боковом кармане пиджака – дамская расческа. В правом – перочинный нож с двенадцатью разными приспособлениями, изготовленный заводом «Красная Заря», ценой пять сорок. Да, и еще там лежит носовой платок. В левом внутреннем кармане пиджака у вас деньги, а в правом – портмоне. В портмоне – билет в купейный вагон скорого поезда Львов – Москва, счет за десять дней проживания в гостинице, сильно почерканный список разных вещей, командировочное удостоверение. Да, забыл совсем, – квитанция на отправленную телеграмму. Там, где бумажник перегибается, отпорота подкладка и под ней – фотография Алешиной. В отдельном карманчике – десять рублей целой купюрой.
– Пятнадцать: десять и пять, – совсем плохим голосом сказал Козак.
– Может быть, – кивнул Стас. – Ну, и заканчивая наш опыт, могу сообщить, что в верхнем карманчике у вас лежит коричневая кожаная книжечка с тиснением: «Министерство сельского строительства УССР». Как, все правильно?
– В бумажнике есть еще записка в Госплан, – тихо сказал Козак. – Но откуда вам все это известно?
Стас многозначительно ответил:
– Профессиональная тайна. За ее разглашение я могу угодить под суд. Но если я вас убедил, что знаю о гражданине Козаке гораздо больше, чем он думал, и вы станете искреннее, то обещаю на обратном пути рассказать, как я это узнал. Так почему вы не дождались Лагунова? Какая вам звонила женщина? – сделал «накидку» Стас.
– Пуся. Пуся Алешина.
– Ну-ну. И еще: говорил ли вам Лагунов, что собирается в театр?
– Да, кажется, говорил. Да-да, говорил, что хочет попасть в какой-нибудь театр, если повезет с билетами…
Дверь открыла высокая полная брюнетка в скромном голубом халатике.
– Ой, ты не один! – Она смутилась и убежала в глубь квартиры. Из-за двери спальни доносился ее приглушенный грудной голос, чуть в нос: – Ну, Львенок, как тебе не стыдно приглашать друзей, не предупреждая меня заранее! Мне же вас и угостить нечем!