– Кстати, о рукописи, – спохватилась Мариша. – Что там в ней говорилось о сокровище? Кто его заныкал?
– Это Лариса не сумела подслушать, – напомнила ей Юля.
– Так, так, – задумалась Мариша. – Чует мое сердце, что все дело в этой рукописи. Нужно ее отыскать!
– А как? – осведомилась Юля, поражаясь в душе деловитости своей подруги.
Легко сказать, отыскать рукопись! Да из-за нее уже человека убили. Хотя постойте! Кураева ведь убил его компаньон! Значит, что? Он тут вовсе и ни при чем. А как же тогда записка на его теле? Кто ее оставил? Неужели Максим Сущев тоже ищет рукопись вместе с Валерой, Петей и неизвестными мусульманами, которых видели возле дома Валеры, о которых предостерегал Ирину Кураев и которые крутились возле дома Пети? Или это все разные мусульмане? На этом месте Юля почувствовала, что у нее ум заходит за разум, и решила маленько притормозить.
– Не больно-то я верю, что Максим Сущев причастен к убийству Кураева, – пробубнила в это время у нее над ухом Мариша.
Юлька даже вздрогнула от изумления. Вот что значит подруги! Даже мысли идут в одном направлении и практически одинаковыми темпами.
– Я тоже не верю, – пискнула она. – То есть поверила бы, кабы не эта дурацкая записка у него на теле. Знать бы еще, что в ней написано.
– Как думаешь, Крученый уже раздобыл переводчика? – спросила у нее Мариша.
Юля полагала, что если бы раздобыл, то уже позвонил бы сам. Но на всякий случай они Крученому позвонили.
– Какие записки? – честнейшим голосом поинтересовался он. – Разве вы мне что-то передавали?
– Крученый, да ты что? – ахнула Юлька. – Ты что, их потерял?
– Что я должен был потерять? – сварливо осведомился Крученый. – Какие записки? Это что ли те самые, из-за которых один человек уже погиб, Смайл куда-то исчез, а вы, дурехи этакие, вбили себе в головы, что круче любого мужика и вам все эти загадки по плечу?
– Ты что? – растерялась Юля. – О чем ты говоришь? Ты же обещал нам помочь их перевести. А если это шифр, то и расшифровать!
– Не держите меня за дурака! – посоветовал ей Крученый. – Конечно, я их сжег!
– Как сжег? – не поняла Юлька. – Что, совсем сжег? Ты рехнулся? Как ты мог сжечь улики?
– А что мне оставалось делать? Иначе вы бы ни за что не остановились! А я тебя люблю. Ты мне нужна живой!
– Ну знаешь! – выдохнула Юлька, до которой наконец дошла все чудовищная низость и подлость Крученого, но говорить она пока не могла. – Ну, знаешь!
– Знаю! – закричал Крученый. – Знаю, что люблю тебя как ненормальный. И можешь думать обо мне что хочешь. Но я не позволю тебе рисковать своей жизнь из-за всяких дурацких записок.