– Ваша подруга уже приехала, и сейчас я пришлю ее сюда, – объявил я с ходу. – Она полагает, что спектакль окончен и что ей пора возвращаться к папаше. И даже намерена отчалить с первой же оказией. Насколько я понимаю, методами английской дипломатии ее не удержишь, но так или иначе вы должны это сделать. Вульф обязательно докопается до истины. Не знаю как – сейчас он и сам, наверно, этого не знает, – но докопается. Он же гений. А ваша задача – как автора этой пьесы – постараться сохранить жизнь оставшимся у вас актерам, О'кэй?
– О'кэй. Я постараюсь, – выдавила она из себя, сжав кулачки.
– Ночевать она может здесь или в комнате напротив. Как вызвать Фрица, вы уже знаете.
– Да.
Я спустился в гостиную, сказал мисс Линдквист, что Клара Фокс хочет с ней поговорить, и, отправив ее наверх, зашел в кабинет. Там царила полная тишина: Вульф все еще совещался с самим собой. Если бы он просто сидел и мечтал о печеных рябчиках и жареных поросятах, я бы непременно его расшевелил. Но, судя по тому, как он двигал взад-вперед губами, голова у него была занята чем-то серьезным. Чтобы убить время, я стал перебирать все, что у меня лежало на столе: еще раз изучил схемы подступов к стройке, проверил отчеты Хорстмана, потом убрал их в архив, перечитал статью в «Газетт» об аресте маркиза. Но в конце концов не выдержал и возопил:
– Еще пять минут, и меня окончательно одолеет Weltschmerz[2]!
Вульф от удивления даже открыл глаза.
– Откуда ты таких слов нахватался?
Он покачал головой и снова ушел в себя.
В этот момент в дверь позвонили. К сожалению, это не мог быть Джонни с очередной сенсацией, потому что Джонни сидел у нас на кухне (Вульф про него, похоже, забыл). Скорей всего это был Сол с информацией о похождениях Муира. Но не успел я подойти к двери, как звонок снова зазвенел, а это означало, что пришел кто-то чужой. Я, не торопясь, откинул занавеску и выглянул в окошко. На крыльце стояли четверо. Очередной квартет. Я включил уличное освещение, чтобы получше их разглядеть, и без труда узнал гостей. Впускать их без согласия Вульфа мне не хотелось.
– Кто это там развлекается? – проворчал Вульф, когда я вошел в кабинет (звонок при этом гудел, не переставая). – Ты что, не можешь открыть?
Я изобразил на лице улыбку и поделился приятной новостью:
– К нам пожаловал комиссар полиции Хомберт собственной персоной. В компании с инспектором Кремером, прокурором Скиннером и моим старым другом Стеббинсом. Сказать им, что мы уже не принимаем?
Вульф выпрямился в кресле и почесал нос.
– Ладно. Веди их сюда.