Наше появление оказалось для них ударом грома среди ясного неба. Второй удар – поблескивающий у меня в руках револьвер.
Любой из них, конечно, мог бы и закричать, но нет – все трое словно онемели, молчали, как рыбы. Сибил полулежала на диване, откинувшись на подушки, в руке у нее был красивый бокал с коктейлем. Дональд сидел рядом на стуле, тоже что-то пил. Папочка Джозеф стоял возле них, он единственный сделал какое-то движение, когда обернулся и увидел нас в дверях.
– Всем оставаться на месте, – скомандовал я, – и тогда мы никому не причиним вреда.
Звук, изданный Джозефом, походил на нервный смешок, Сибил облекла свои эмоции в словесную форму:
– И вы посмеете стрелять?
– Безусловно…
Вульф двинулся было вперед, но я задержал его. Разумеется, мне совершенно не хотелось стрелять. Они могли кричать, сколько заблагорассудится, все равно до стража у ворот не докричишься, но звуки выстрелов страж этот, конечно, услышал бы.
Я подошел к Джозефу, ткнул ему в грудь пистолетом, обшарил все карманы. Пусто… То же самое проделал с Дональдом, Конечно, я бы с большим удовольствием ощупал голубое вечернее платье Сибил, но подумал, что не имею на то веских оснований.
– О'кей, – сказал я Вульфу. – Оружия у них нет.
– Это преступный акт! – заявил Джозеф Дитмайк. Слова его были мужественные, но голос предательски дрожал.
Вульф, подойдя к Джозефу, отрицательно покачал головой.
– Я с вами не согласен, – заявил он миролюбиво. – У нас был ключ. Признаю, что пистолет в руках Гудвина несколько драматизирует картину, но все, к чему я стремлюсь, это – всего лишь поговорить с вами. Я просил вас об этом днем, вы мне отказали. Сейчас, несмотря на поздний вечер, я выполню свое намерение.
– Вам это не удастся! – заявил Дитмайк-старший, посмотрел на сына и приказал:
– Пойди к парадному входу, вызови сюда полицейского.
Я жестом остановил Дональда.
– Не забывайте про мой пистолет, – голос у меня звучал необычно вкрадчиво, а черный зрачок дула глянул прямо в душу Дитмайка-старшего. – Я могу им воспользоваться, чтобы ударить по голове или прострелить вам ногу… Уверяю вас, что если бы я не был готов пустить его в ход в случае необходимости, его бы у меня в руках не было.
– Еще одно оскорбление, – презрительно процедила сквозь зубы Сибил. Она не сделала ни единого жеста, даже не изменила своей соблазнительной позы, которая при сложившихся обстоятельствах выглядела нарочито-вызывающей:
– Вы действительно воображаете, что мы будем здесь сидеть и разговаривать с вами под угрозой оружия?
– Нет, – сказал Вульф, – пистолет – это скорее формальность, но разговаривать вы со мной несомненно будете. На то есть причина. Чтобы ее объяснить, мне потребуется несколько минут. Могу я сесть?