Что с ней делалось во внутренностях чудовища – она так и поняла. Оно на нее каким-то образом давило, парализовав тело и волю, но оставив в целости интеллект. Физической боли оно, впрочем, не причиняло. А ментальному насилию Данка сопротивлялась как могла – вплоть до чтения наизусть таблицы умножения. Чего чудовище от нее домогалось – было совершенно непонятно. Как оно выглядело – изнутри было не разобрать. Данка находилась как бы под оранжево-розовым куполом с белыми прожилками, что само по себе было не страшно и даже по-своему красиво, если бы только имелась возможность добровольно являться сюда и убираться отсюда.
Сколько длилось это ощущение подвешенности между сном и явью, Данка, разумеется, не знала. Она уже устала от таблицы умножения, уже махнула на себя рукой и решила полностью отдаться на волю чудовища, как свод вместе с белыми прожилками закружился, в непостижимой глубине прозвенела колокольчиками божественно прекрасная музыкальная фраза – и Данка очнулась сидящей не более не менее как на электрической кухонной плите.
– На чем? – переспросила ошарашенная Майка.
– На плите! С двумя конфорками!
Данка рухнула туда сверху, но с небольшой высоты, этак в полметра, так что ее голова и плечи оставались в неком ящике. При этом отлетела в сторону какая-то гремучая посуда. И все это свершилось в полной темноте.
Что любопытно – пистолет из руки она так и не выпустила.
Обиженная некорректным поведением чудовища, Данка ногами вперед стала сползать с плиты и уперлась в стену, причем стену упругую. Она изо всех сил нажала, а ноги у нее были спортивные. Стена распахнулась, и из полной темноты Данка попала в помещение, освещаемое лишь луной за оконным стеклом.
Это было уже кое-что.
Она выскочила из той конуры, где очнулась, и встала в оборонительную стойку. Но никто не нападал с воплями, она расслабилась, вдоль стены дошла до дверей, нашарила выключатель и включила свет.
Тут обнаружилось, что она стоит в кабинете какого-то средней руки босса. А та конура, где она раскидала посуду, на самом деле – кухня-шкаф. Данка видела что-то похожее в заграничных рекламных проспектах. В закрытом виде – встроенный в стену шкаф с дверцами темной полировки, в открытом сконцентрированная до минимума кухонька, причем внизу – электрическая плита и узкий холодильник, верх которого – покрытый мрамором стол, а над ними – навесные посудные шкафы.
– Ты хочешь сказать, что тебя запихнули в навесной шкафчик? – переспросила ошарашенная Майка. – Там же полки!
Она сопоставила рост и фигуру Данки с внутренним пространством, поделенным полками.